– Кевин… – простонала Саманта, сгорая от нетерпения.
Он поднял голову и в затуманенных сине-зеленых глазах прочел ответную страсть. Дыхание Саманты было учащенным, пальцы, вплетавшиеся в его густые волосы, слегка дрожали.
Кевин обвел взглядом ее гибкое тело, зная, что хочет ее так, как в жизни не хотел ни одну женщину.
– Сэм, я… – Он осекся, ибо напряженную тишину, полную страсти, внезапно прорезал резкий звонок. – Какого черта? – Кевин оглядел комнату в поисках источника звона.
– Да ну его, Кевин! Это всего лишь телефон, а я сейчас не в настроении ни с кем разговаривать, – задыхаясь, прошептала Саманта и притянула его голову к своему лицу. Их губы снова слились в страстном поцелуе.
Однако телефон не сдавался. Он продолжал нудно трезвонить, и через несколько секунд Кевин не выдержал. Оторвавшись от Саманты; он снова огляделся в поисках аппарата. Надо было хотя бы снять трубку и снова опустить ее на рычаг. Разве можно заниматься любовью в такой обстановке?
– Кто бы это ни был, он чересчур настойчив, – проворчал он, отстраняя от себя Саманту. – Если я сниму трубку, – он указал на аппарат, который наконец разглядел на тумбочке рядом с сервировочным столиком, – это не окажется какой-нибудь раздраженный поклонник? – При одной мысли о том, что у Саманты может быть поклонник, ему захотелось задушить соперника.
Саманте потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, и она не сразу поняла, о чем он говорит.
– Никакой это не поклонник, тем более раздраженный, – недовольно сказала она, – ибо на данном этапе таковых у меня вообще не имеется. – И одним ловким движением застегнула молнию на платье.
Так, словно уже не раз оказывалась в такой ситуации, возмутился про себя Кевин. Однако, несмотря на то, что теперь Саманта была полностью одета, ее выдавали чуть припухшие от поцелуя губы и глаза, по-прежнему затуманенные страстью.
– Только давай не будем ссориться из-за телефона, Сэм, – примирительно произнес Кевин, когда телефон наконец прекратил звонить. Трубку ни один из них так и не поднял. – Извини за неуместное замечание. Мое единственное оправдание в том, что, хотя я привык отвечать на звонки в самое неподходящее время, я почему-то совершенно не ожидал, что чертов аппарат прервет именно в эту минуту. – Он действительно был зол из-за того, что пылкая сцена была прервана на самом интересном месте.
Саманта горько вздохнула.
– Я от этого тоже не в восторге, – начала она и тут же нахмурилась, потому что телефонные звонки возобновились с новой силой. – Настойчивый – не то слово! – фыркнула она и, решительно сорвала трубку. Секунду послушав «раздраженного поклонника», Саманта озадаченно взглянула на Кевина и протянула трубку ему.
– Это тебя… Вот цена, которую приходится платить за частных и дорогостоящих пациентов, – колко сказала она и отвернулась.
Проклиная все на свете, Кевин взял трубку. Надо же какая незадача: стоит ему сделать шаг вперед в отношениях с Самантой, как какой-то рок тут же отбрасывает его назад.
– Да? – прорычал он в трубку, однако раздражение тут же сменилось озабоченностью, стоило ему узнать голос на другом конце линии. – Эмма? – мягко спросил он. – Что случилось?
В голосе его сестры слышались истерические нотки, и Кевину пришлось слушать, больше не перебивая. Он бросил на Саманту извиняющийся взгляд и поморщился, когда она знаком показала, что отправляется на кухню.
Приходилось признать, что концовка и этого вечера безнадежно испорчена. Пропади все пропадом!
8
Извинившись перед Кевином, Саманта вышла на кухню. Она старалась шагать как можно спокойнее, зная, что Кевин, разговаривая с сестрой, наблюдает за каждым ее движением. Она намеренно не прислушивалась к разговору, чем меньше она будет знать о сестрах Кевина, тем лучше.
Закрыв за собой дверь кухни, Саманта без сил прислонилась к серванту, закрыла лицо руками и застонала. Она только сейчас сообразила, что могло бы произойти, не раздайся этот звонок.
Ведь считанные секунды назад она была уже почти обнажена в то время, как Кевин был полностью одет. Как смотреть ему в глаза после этой нежданной близости?
Господи, похоже, она действительно влюбилась!
Саманта внезапно осознала это так же ясно, как потребность в дыхании. Однако звонок Эммы вовремя напомнил ей, что ее чувство в лучшем случае было рискованным, а в худшем могло обернуться настоящей трагедией.