113 
3. Постоять за любовь
А она все еще не могла вникнуть в происходящее, да и кто бы смог, если еще не было ни одной словесной подсказки с его стороны. А он не давал никаких, потому как отделаться простыми фразами было невозможно, а начинать лекцию не время. Против них был целый город или страна, а может, вся планета, и казус был еще в том, что он нарушал теперь не только законы этой страны – мечты Сталина в реальности, кроме того, он хотел, и теперь не имел другой альтернативы, нарушить правила пославшей его планеты, а это ставило его одного один на один не против Вселенной, а против команды из двух метагалактик. Похоже было на то, что Роман Владимирович Панин действительно влип. На что он надеялся? Но был ли другой путь? Ведь игра уже шла.
Он подобрал Аврору на перекрестке, тормознув прямо на нем. Выдернул ее из толпы, и только его милицейская форма остановила маты жмущих на сигналы водителей позади. А потом они помчались, только пришлось отвлечься и снизить скорость, застегивая ее ремень безопасности, – сто лет она не ездила в легковой машине, не умела пользоваться – двадцать первый век от рождества Христова, канун победы мирового коммунизма.
Им надо было закопаться в песок всего лишь на трое суток, до открытия подпространственного туннеля. Если закопаются хорошо, будет время обсудить детали и целесообразность путешествия туда. А пока, гражданка столицы мировой революции Аврора, умирай от неизвестности, пристегнутая к креслу.
4. Враг наружный и враг внутренний
И еще есть один толк от вторжения «Советского Союза» в Тасманово море помимо запугивания караванов из Северной Америки – его существование отвлекало на себя авианосные и линейные силы из средней части Тихого океана. Теперь каждый уважающий себя конвой имел не только эсминцы, но еще и тяжелые крейсера, а лучше корабли класса «Миссури».
А «Советский Союз», обладая огромной автономностью, пугал своим контуром то Новую Зеландию, то Новую Каледонию, а его гидросамолеты выслеживали добычу. Все, что двигалось по морю или пускало дым, сразу вызывало на мостике живейший интерес. И росли на дне акватории, спорной между Индийским и Тихим океанами, залежи простреленных навылет корабельных корпусов.
Не всегда, безусловно, судно топилось, как только его корпус – точка на горизонте – оказывался в пределах поражения главных или второстепенных калибров. Бывало, когда оно замрет, натолкнувшись на пристрелочные выстрелы, линкор летит к нему на всех парах, одновременно передавая флажками программу действий, а гидроплан его кружит над жертвой, производя предварительную проверку на предмет запрещенного товара. Затем, как положено, подходит к борту спущенная моторная лодка с призовой командой, а иногда, когда время поджимает, – есть сведения, что поблизости резвится в волнах парочка охотников-линкоров с эскортом, «КОР-1» сам на воду спускается и уже с него второй пилот передает на судно, попавшееся в лапы, нужное распоряжение. Обычно комплекс распоряжений простой: запрет на пользование радиоприборами, покуда «Советский Союз» свое, партией данное предназначение не выполнит – это раз; экипажу и пассажирам, если таковые имеются, покинуть судно в течение минут пятнадцати-шестнадцати – это два. Бывало ли по-другому? Да, два случая из семнадцати. В одном, после беглого контроля трюмов, сухогруз дружественной, вставшей на социалистический путь развития Индонезии был отпущен с пожеланиями доброго пути. В другом небольшое пассажирское судно под панамским флагом оказалось доверху набито мирными туземцами с островов Океании. Не было у тех туземцев с собой ничего, кроме набедренных повязок, кокосов, неразумных детей и таких же, не ведающих русского языка и трудов Карла Маркса, женщин. А судьба тех туземцев была трагична до слез, выселила их с исторической родины проникнутая милитаристским угаром Америка, дабы на их родном атолле взрывать и совершенствовать свое варварское оружие массового поражения. Вам еще повезло, сказал океанийцам растроганный замполит Скрипов, не помню уж кого точно, то ли Хиросиму, то ли Мацуяму, они вообще ни о чем не предупредили и нисколечко не выселили, а сразу опустили на голову свою подлую атомную бомбу. Наша родина, первая исторически завоеванная социализмом, досказал он напоследок, никогда не будет использовать столь варварское средство разрушения на мирных атоллах и в прочих населенных джунглях. Затем экипаж «Советского Союза» подарил жертвам империализма четыре ящика засоленной таранки, чем, безусловно, вдохнул в изгнанников дух борьбы за свои человеческие права, а также веру в Краснознаменный Тихоокеанский и, может, даже Средиземноморский флот. После теплого прощания под корабельный оркестр с братьями и сестрами по планете советские моряки преисполнились такого негодования к буржуазии, что те, кто еще недовступил в комсомол и партию, довступили, а те, кто в момент спешно собранных ячейковых собраний находился у любимых пушек или же котлов, подали заявления о вступлении прямо из боевых постов.
113 
