47 
В тесной от беспорядочно стоящей мебели комнате было безумно грязно. На полу валялись пустые бутылки, разбросанное женское белье, а из переполненной пепельницы вываливались окурки.
На разобранном диване, накрывшись одеялом, лежали усатый мужчина с тяжелой золотой цепью на шее и прыщавая девица неопределенного возраста.
Наведя на них ствол, Сергей сказал, приложив палец к губам:
— Тихо, любое резкое движение будет остановлено пулей.
Но лежащая парочка и не пыталась шевелиться, настолько внезапным оказалось появление вооруженных людей.
Вслед за Сергеем в комнату вошел Толик.
— Везде чисто, — сказал он.
Никитин, уперев глушитель пистолета в голову усатого, спросил:
— Ты Инал?
Тот в страхе отрицательно покачал головой.
— А где Инал?
Усатый еле слышно произнес:
— Пошел дверь открывать.
— Уже открыл, — сострил Сопко.
— Пацаны, тащите его сюда, — крикнул Сергей помощникам, — только не разбейте ему по дороге голову, он нам еще понадобится.
Бойцы Лысого легко внесли начинающего приходить в себя Инала и усадили его на стул. Тот, пытаясь остановить сочащуюся из разбитой брови кровь, злобно косился на непрошеных, гостей.
— Биксу заприте в туалете, — распорядился Толик и повернулся к ней:
— А ты, шкура, молчи. Раскроешь хлеборезку — утоплю в параше.
Особа, стыдливо пытаясь прикрыть наготу явно недостаточными для этого ладонями, послушно проследовала под замок.
— Ну что, Инал, — спросил Сергей, — побазарим спокойно или через утюжок?
— Я тебя не знаю, — огрызнулся тот.
— А это и не обязательно, — ответил Сергей.
— Что вам надо? — придя после удара в себя и стараясь придать своему голосу твердость, спросил Инал.
— Не что, а кто, — уточнил Никитин. — Нам нужен Мирза.
В глазах сидящего появилось неподдельное изумление, но, лишь слегка растерявшись, он повторил:
— Мирза? Такого не знаю.
По незаметному сигналу Толика один из боксеров нанес мощный боковой удар в голову не успевшего договорить кавказца. Тот во второй раз за сегодняшнее утро рухнул на пол.
— Э, зачем бить его, да? — попытался подняться усатый. — Клянусь, не знаем мы Мирзы, это вообще не чеченское имя.
— Так вы чечены? — спросил Толик.
— Фуфло они гонят, паяльник им в очко вставить, сразу вспомнят и Мирзу, и всех его родственников, — сказал один из бойцов.
— Подожди, Рембо, — остановил его Толик и, обращаясь к усатому, спросил:
— А чье это имя?
— Скорее всего азербайджанское, если это вообще не кличка, а, может быть, и узбекское, — объяснил тот и, заметив замешательство Сергея, который даже ствол опустил, перешел на более развязный тон:
— Братва, ошибка получилась, надо бы извиниться. Я вижу, что ты с понятиями, — указывая на наколки на руках Лысого, сказал усатый, — я ведь тоже сидел.
— Встань, покажись, — коротко приказал Сергей.
Тот послушно выполнил требование.
— Что-то я не вижу знаков отличия. Хорошо хоть нет «короля всех мастей», — засмеялся Сергей и посмотрел на Сопко.
— Я не пидар, — встрепенулся усатый.
— За что торчал, где и сколько? — вопрос Анатолия прозвучал угрожающе.
Потупив взгляд, кавказец что-то прошептал.
— Громче, сука, — цедя слова сквозь зубы, произнес Сергей.
— Год за спекуляцию, — повторил усатый.
— Когда?
— Три года назад.
— Где?
— Под Грозным.
— Заткни хлебало, барыга, — бросил Анатолий, — нет на тебе петушиного клейма только потому, что ты, сука, кочумал у себя в Чечне. Попал бы ты в сибирские лагеря или куда-нибудь на Урал, тебе бы быстро духовку прочистили за твое гнилое помело, а то верняк, что какой-нибудь родственничек тебя грел. Ну-ка, пацаны, поучите вежливости этого акробата, — обратился он к боксерам.
Казалось, что те только и ждали сигнала.
На тело бывшего спекулянта обрушился шквал точных ударов. Не давая своей жертве упасть, они профессионально, подобно заправским футболистам, пассовали друг другу голову усатого.
— Хватит, а то замочите, — остановил их Писарь, — лучше займитесь Иналом.
Нехотя прервав экзекуцию, Рембо, как называл одного из них Лысый, плеснул в лицо лежащего без сознания горца, столь неосмотрительно впустившего визитеров, воды из граненого стакана.
Тот открыл глаза.
Наклонившись к нему, Сергей спросил:
47 
