Глава 5

Утром Мерцалов вышел к завтраку раньше своего соседа. Он занял тот же столик, что и вчера и, казалось, был всецело поглощен едой.

Вошла Шарлотта:

– Хай!

Мерцалов суховато кивнул на это ее приветствие, обращенное ко всем, находящимся в баре.

«Наживка есть, – подумал Мерцалов, – скоро подплывет и рыба. Хищная рыба, но не такая большая, чтобы ее не могла съесть еще более крупная», – его взгляд задержался на чучеле щуки, висевшем над дверью.

Появился Батулин, сел рядом с Шарлоттой, они представились друг другу, между ними завязался разговор, который был слышен Мерцалову.

Олег старательно собирал вилкой крошки бекона.

Он не спешил покидать бар, желая присутствовать при всем разговоре Батулина и Шарлотты. Они еще не приступили к завтраку, а Валентин уже приветливо улыбался соблазнительной женщине, всячески выказывая ей свою симпатию.

Мерцалов сообразил: недалек тот миг, когда они начнут говорить о главном – о месте и времени свидания наедине. Он прикидывал в уме – вряд ли это произойдет в домике для рыбной ловли, там климат не подходящий. Холода не замечаешь, когда сидишь близко к жаровне в свитере, теплом трико, поддетом под джинсы. Но стоит раздеться, как тут же ощутишь, что половина тела буквально поджаривается, а другая половина леденеет от потока холодного воздуха, идущего из отверстия в полу.

«Ну совсем как в русском деревенском туалете», – усмехнулся Мерцалов.

Батулину и Шарлотте разговаривать было чрезвычайно сложно. Шарлотта совсем слабо знала английский, да и эти познания сводил на пет страшный акцент. Батулин знал язык лучше, но ему приходилось подбирать слова. Женщина то и дело сбивалась на немецкий, которым владела, наверное, в совершенстве.

– Если бы вы, – говорила женщина, – были датчанином, а я шведкой, мы с вами договорились бы лучше некуда.

– Вы знаете датский?

– Нет, но он настолько похож на шведский, что спросонья можно и не отличить, – женщина сделала ударение на слове «спросонья».

«Если быть точным, – отметил про себя Мерцалов, – то мне следовало бы перевести его „после сна“».

Прошло всего минут десять после их знакомства, а можно было подумать, что за столиком сидят старые приятели. Наверняка и Шарлотта, и Валентин уже не раз приезжали в такие маленькие отели, где отдыхают богатые, но приличные люди. Никаких тебе бандитов и проституток здесь днем с огнем не сыщешь. Респектабельный, спокойный отдых. А значит, здесь можно поразвлечься без риска для здоровья и уж, во всяком случае, без риска для своей безупречной репутации и денег.

А репутацией Шарлотта наверняка дорожила. Она хоть и вела себя с Батулиным довольно игриво, но осудить ее пока что было не за что. Немного экзальтированная, привыкшая флиртовать женщина, но не более того.

"Ну же, ну же, – мысленно подталкивал их Мерцалов, – договоритесь наконец, и начнем действовать.

Все вместе, втроем. Вы ведете свою игру, а я поведу свою. И во что бы вы ни играли, победа останется за мной, потому что я профессиональный игрок. Я не тот, кто покупает чужую смерть, я тот, кому за нее платят".

Мерцалов любил немного выспренние выражения, когда рассуждал о своих занятиях. Его не устраивало слово «убивать», Олег избегал произносить его даже в мыслях, тяготея к более мягким синонимам типа «убрать», «ликвидировать», «обезвредить».

«Приговор выносит судьба – я исполнитель», – Мерцалов на секундочку прикрыл глаза за бесполезными с точки зрения окулиста стеклами очков.

Тонирующий слой был нанесен таким образом, что покрывал и обратные края стекол, чуть выступающих из-за лица, – такие своеобразные зеркальца заднего вида, только совсем незаметные. И, сидя спиной к беседующим, Мерцалов мог разглядеть их руки, непрестанно жестикулирующие, выражения лиц.

«Непременно сегодня они трахнутся. Вернее, захотят трахнуться», – хищно усмехнулся Мерцалов, промакивая губы салфеткой.

Правда, рыбалку для рыболова не заменят ни спиртное, ни секс. Если уж ты приехал на рыбалку, значит, в первую очередь занимайся ею, а в ожидании поклевки можешь предаться фантазиям о прочих утехах. Да-да, рыбалка – это удел мечтателей, людей, которым хочется выключиться из истинного течения времени. Рыбалка – не промысел, не способ времяпрепровождения, а священнодействие. И приверженцы этой религии забрасывают удочку с такими же трепетом и надеждой на чудо, с какими верующие приходят в церковь.

  23