Глава 21

Сколько я себя помнил, Львов всегда был русским городом. Туда после окончания МГУ уехала по распределению двоюродная сестра отца, тетя Маша, да так там и осталась, выйдя замуж. В первый раз я побывал в этом городе, когда мне стукнуло десять лет. А через четыре года, причем опять не без помощи этого города, я научился ругаться матом. Нет, соответствующие слова я, разумеется, выучил задолго до этого, но вот применять по делу, то есть чтобы они украшали речь, добавляя ей точности и эмоциональности, толком не умел. Но после седьмого класса я все лето проработал в деревне, где дед устроил меня пропалывать морковное поле, и заработал там в поте лица аж сорок пять рублей. Родители добавили еще примерно семьдесят, после чего должна была сбыться моя мечта — купить мопед. Но вот ведь беда, как раз в то время прекрасные мопеды «Рига-3» в Москве исчезли, зато в магазины навезли довольно похожих на них львовских. Да, мне говорили, что качеством они малость похуже рижских, но ведь я к тому времени уже приобрел кое-какой опыт возни с моторами во Дворце пионеров и считал, что всякие мелкие недоделки смогу устранить своими руками, потому как сил ждать, когда в Москве снова появятся «Риги», совершенно не было. В общем, купил я это… ну не было у меня цензурных слов, чтобы описать все убожество этого продукта жизнедеятельности древней галичанской земли! Конструктивный дебилизм там гармонично сочетался с отвратным качеством материалов и комплектующих, и все это было помножено на просто фантастическую халтурность сборки. Даже если бы руки росли из задницы, сказал мне сосед дядя Миша, помогая перебирать развалившееся при первом же запуска движка сцепление, то так собрать все равно не получилось бы. После чего он добавил, чем, по его мнению, оперировали львовские рабочие вместо рук.

Ну, а что после развала Союза Львов стал заграницей, причем весьма своеобразной, это уже другая история.

Но пока у нас в Российской империи не было ни Союза, ни его развала, ни Львова. Черновцов, кстати, тоже не было, но про этот город я не мог сказать ничего плохого как раньше, так и сейчас. Но ведь наступать-то нашим войскам предстояло не на Черновцы, а на Львов! В свое время я даже поинтересовался у Гоши — может, обойдемся Черновцами, там живут вполне приличные евреи? Ну его нафиг, этот древний город Львов с его похабными мопедами и распоясавшимися бандеровцами. Но император возразил мне, что, пока во Львове не появилось ни того, ни другого, его и надо взять, чтобы оно там так и не смогло появиться. И вот сегодня войска Юго-западного фронта перешли в наступление. Двигаясь вдоль железной дороги, они должны были занять Львов, а потом повернуть на Варшаву. Такое направление удара было выбрано по двум причинам. Первая — и поляки, и австрийцы ждали прямого удара на Варшаву от Бреста — а иначе, думали они, зачем мы его держим-то? И, как могли, укрепили это направление. Так что нам не хотелось гнать солдат на укрепленные позиции, тем более что около пятидесяти сохранившихся английских «медиумов» тоже были здесь. Так себе танки, конечно, но наступать все-таки лучше там, где нет вообще никаких. Вторая причина заключалась в том, что на этом пути нашим войскам не придется форсировать ни одной хоть сколько-нибудь заметной реки. Более того, они будут идти по междуречью Вислы и Западного Буга, как по коридору, защищенные этими реками от фланговых ударов противника.

  73