116 
— И после всего этого, — продолжал Хромой, — ты ставишь передо мной какие-то смехотворные условия, пытаешься торговаться, калечишь и убиваешь моих людей… Ты можешь объяснить мне, что случилось с Конем и Жорой?
— А что случилось с Конем и Жорой? — удивился Абзац. — Я их не видел с тех пор, как вы втроем вломились ко мне домой.
Хромой раздраженно отмахнулся от его слов рукой, в которой дымилась сигарета.
— Расскажи это своему менту, придурок, — сказал он.
— Да, — сказал Абзац, — мент… Тут я сплоховал, не спорю.
— Я рад, что ты признаешь хотя бы это, — проворчал Хромой.
Абзац подошел к окну, повернувшись к хозяину левым боком, и принялся играть с планками горизонтальных жалюзи, глядя с высоты четвертого этажа, как по мостовой Старого Арбата неторопливо прогуливаются приезжие туристы и рысью пробегают вечно озабоченные москвичи. В окно был вставлен прочный тройной стеклопакет, прошибить который насквозь было бы очень затруднительно, даже врезавшись в него с разбегу головой.
— Не вижу, какое отношение это имеет к нашему делу, — слегка покривив душой, сказал Абзац, глядя в окно. На узкий жестяной карниз снаружи спланировал жирный голубь, взмахнул крыльями, удерживая равновесие, оступился, заскрежетав когтистыми лапами по оцинкованной жести, сорвался и, захлопав крыльями, перелетел на балкон дома напротив. — Не понимаю, чем тебе так не угодил этот мент. Я не знал, что он из ментовки, а он до сих пор не знает, кто я. О делах мы с ним не разговаривали, так что он не представляет никакой угрозы. Чего ты к нему привязался? Отстреливать ментов — гнилое дело. За своих они мстят по полной программе. Зачем тебе эта головная боль?
— Он еще учить меня будет!
— стариковским фальцетом вскричал Хромой. — Он будет мне рассказывать, что менты — тоже люди! Идиот! — внезапно перейдя на глубокий рокочущий бас, проревел он. — Мудозвон сопливый! Туз дырявый, сявка трехкопеечная! Ты знаешь, с кем ты снюхался, урод?! Он не просто из ментовки. Он с Петровки, дружок! Старший оперативный уполномоченный по особо важным делам майор Чиж Николай Гаврилович!
— Черт, — смущенно пробормотал Абзац. — Я этого действительно не знал. Это меняет дело. Хотя… Насколько мне известно, он в отпуске. Если не наврал, конечно.
— Детский сад, — сказал Хромой. Не предлагая Абзацу, он налил себе коньяка и залпом осушил стакан. Абзац вспомнил вкус стекающего по лицу холодного чая и снова отвернулся к окну, стиснув зубы.
— Ты меня удивляешь, Абзац! — воскликнул Хромой. — Стоишь тут и гадаешь: правду тебе сказал опер с Петровки или наврал? Верить нельзя никому, и в первую очередь ментам. Хотя этот сказал тебе правду — наверное, для разнообразия. Он действительно в отпуске, но важно не это. Ты знаешь, чем он занимался перед тем, как его выперли в отпуск? Не знаешь?
— Откуда? — равнодушно спросил Абзац. У него под ложечкой возник неприятный холодок: он начал догадываться, о чем собирается ему сообщить старый вурдалак.
— А ты бы спросил у него, — посоветовал Хромой, — у друга своего… Тебя он ловил, ясно? Засада на кондрашовской даче — его рук дело. Как ты оттуда ушел, ума не приложу. Тебя там человек пятнадцать караулило.
— Просто повезло, — сказал Абзац, не слыша собственного голоса.
«Хорошо сработано, — думал он. — Все-таки там, на Петровке, еще остались спецы. А я-то, идиот, ничего не заподозрил. Только чего он ждал? Почему не взял меня давным-давно? Возможностей у него было сколько угодно. Я вел себя с ним как теленок, он сто раз мог меня заломать. Правда, толку ему от этого… Конь и Жора — это же чистая самозащита, а кроме них, на меня можно было повесить разве что незаконное хранение огнестрельного оружия. Ну, дали бы пятерик в самом крайнем случае… А он, как видно, решил сработать покрасивее: взять Абзаца с поличным, чтобы не отвертелся. Но как же он, зараза, на меня вышел?»
— Как же он, зараза, на меня вышел? — вслух спросил он.
— Это уж тебе виднее, — сказал Хромой. — Если по понятиям, то тебе еще надо доказать, что он тебя в стукачи не подписал. Откуда я знаю: может, вы вдвоем под меня копаете?
Кондрашов мне столько должен, что десяти процентов этой суммы вам с этим мусорком хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Может, он вас обоих купил, и ты теперь меня за нос водишь, компромат собираешь?
— Мне было бы проще тебя шлепнуть, — равнодушно сказал Абзац, вынимая из кармана сигареты. — А уж кому продать твой лысый скальп, я бы нашел. Поверь, в этом городе полно людей, которые не пожалеют денег, лишь бы прибить у себя над диваном твою сморщенную шкуру. Так что насчет компромата ты попал пальцем в небо. Не моя специальность.
116 
