Последние отзывы

  124  

Теперь обнаружилось еще одно из многочисленных достоинств этого супермена: оказалось, что он умеет мастерски сбивать людей с ног одним ударом пудового кулака. Глядя на то, как Абзац вверх тормашками летит через капот чьего-то «мерседеса», Чиж невольно подумал, что сам не сумел бы ударить лучше. Это был чистый нокаут.

Сигнализация «мерседеса» немедленно принялась истерично выть и крякать на разные голоса. Чиж поморщился и обернулся: ему до сих пор не верилось, что Абзац мог промахнуться, стреляя в него с трех метров. Тут был какой-то секрет, и, поискав глазами, майор быстро нашел ответ на все свои вопросы: прямо у него за спиной, завалившись в узкую щель между «Волгой», на которой собирался сбежать Абзац, и чьим-то «бьюиком», лежал одетый по всей форме подполковник Лаптев. В руке у подполковника до сих пор был зажат пистолет, и Чиж не удивился, увидев вместо табельного «Макарова» никелированный гангстерский кольт сорок пятого калибра. Белоснежные вставные зубы подполковника были оскалены, как будто тот собирался кого-то укусить, а в переносице чернела круглая дыра, похожая на дополнительный глаз.

Рядом с ним остановился генерал. Чиж заметил у него в руке знакомый «вальтер» с глушителем. Другой рукой генерал крепко вцепился в воротник смокинга, внутри которого, как дыня в авоське, болтался Абзац, все еще пребывавший в блаженном бессознательном состоянии. Увидев мертвого Лаптя, Соловьев слегка приподнял Абзаца и встряхнул его, как щенка.

— Мерзавец, — сказал он. — Этот подполковник — ваш коллега?

— Это Лапоть, — ответил Чиж.

Возбуждение схлынуло, и на него опять навалилось ощущение громадной потери. На губах стыл вязкий вкус поражения. — Сволочь он, а не коллега. Продажная шкура. Сваливать отсюда надо, Георгий Иванович.

— Зачем же? — удивился генерал. — Вы взяли этого киллера, — он снова встряхнул Абзаца, — и теперь ничто не мешает нам обменять его на Веру…

— Вы что, издеваетесь? — Голос Чижа звучал устало, и генералу приходилось напрягаться, чтобы расслышать его сквозь вой и улюлюканье сигнализации. — Он же застрелил Кондрашова! Теперь все пропало. Пока Кондратов был жив, у нас оставалась хоть какая-то надежда. А теперь…

Он с трудом удержался от того, чтобы пнуть лежавшего без сознания Абзаца в ребра.

— Давайте грузить его в машину, — предложил он генералу. — Повезем на Петровку. Там подумаем, как быть дальше.

— А у нас есть время на раздумья? — проявив недюжинную проницательность, спросил генерал.

— Нет, — честно ответил Чиж.

Они уложили Абзаца на заднее сиденье машины, и Чиж первым делом сковал ему руки за спиной.

— Ас этим что? — спросил генерал, указывая на Лаптя.

— Да пускай валяется, — устало ответил Чиж. — Охота вам сиденье пачкать…

Генерал сел за руль своей потрепанной «тойоты» и задним ходом выбрался со стоянки.

— Понимаете, — объяснял ему сидевший рядом Чиж, — этот мерзавец все-таки меня провел. Я, конечно, не сильно надеялся на честность нашего господина депутата, но, взяв Абзаца, я бы мог вступить в переговоры. Я мог бы… черт, я мог бы его шантажировать, в конце концов. Мол, если вы немедленно не отпустите Веру, я выпущу Абзаца. И ведь я почти добился своего! Мы вычислили его сразу же, как только он вошел в здание… Признаться, я был очень удивлен, когда увидел на мониторе знакомое лицо. Его уже готовы были взять, когда он устроил это светопреставление… Как ты это сделал, мерзавец? — спросил он, обернувшись к заднему сиденью.

— Элементарно, — ответил Абзац, и машина слегка вильнула: генерал явно не ожидал, что кто-то способен так быстро прийти в себя после знакомства с его кулаком. — Несколько петард, один стандартный армейский взрывпакет, пара баллонов «черемухи», плюс знание электроники на уровне кружка радиолюбителей. А кто такая Вера, ради освобождения которой ты готов был меня выпустить?

— Моя жена, — хором ответили Чиж и генерал и переглянулись с самым недовольным видом.

Абзац завозился на заднем сиденье, устраиваясь поудобнее, что было не так-то просто, учитывая скованные за спиной руки.

— Это не твоего ума дело, — грубо добавил Чиж, глядя прямо перед собой на мельтешащие за лобовым стеклом городские огни. — Все, что мог, ты уже сделал. Твои двадцать лет строгого режима с нетерпением ждут тебя.

— Насчет двадцати лет я, пожалуй, погорячился, — спокойно сказал Абзац. — Скорее всего это будет остров Огненный.

  124