38 
– Я слишком стар и уже не могу блистать речами, вообще непонятно, чем еще могу блистать, кроме как протертыми штанами. Но как вы полагаете, разве это не решение проблемы: внезапное омоложение Секретаря? Или было бы лучше просто сдаться без боя, уступив союзникам?
– Нет, – согласился Эрик. – Это не решило бы проблемы землян.
– Потому я и использую механического двойника, говорящего речи, приготовленные Доном Фестенбургом. Впрочем, пожалуй, для первого раза достаточно.
Лицо Секретаря вновь стало непроницаемым.
– В самом деле, – пробормотал Эрик. – Вполне достаточно.
Похлопав доктора по плечу, Молинари доверительно сказал:
– Никто в Лилии не знает о том, что у меня есть двойник. И Дон Фестенбург не должен знать, понимаете, доктор? Я должен производить на них впечатление. Оставаться человеком-загадкой. Эта речь уже находится в пути в соседние галактики, и скоро Звездная Лилия увидит ее. Хотите правду, доктор? Эта речь на самом деле должна произвести впечатление на их народ, а не на землян. Вас это поразило? Отвечайте честно.
– Еще бы, – сказал Эрик. – Не меньше, чем наше положение, которое вы сейчас осветили.
– Да, – ответил грустным взглядом Секретарь. – Возможно, так оно и есть. Но вы еще не понимаете всего, если бы вы только имели представление...
– Хватит, пожалуй. На сегодня достаточно.
Между тем копия Джино Молинари на экране продолжала в чем-то убеждать народ, призывать к чему-то невидимую аудиторию телезрителей.
– Конечно, конечно, – поторопился Молинари. – Извините, что в первый день нашей совместной работы несколько перегрузил вас своими проблемами. – И снова посмотрел на экран, словно любуясь собой из прошлого.
На кухне Кэт с трудом подняла нож, пытаясь разрезать фиолетовую луковицу, но обнаружила, что это выше ее сил. Она порезала палец и уставилась на него, глядя, как алые капли стекают на запястье. Она уже не могла справиться даже с обычными кухонными приборами. «Чертов наркотик!» С каждой минутой он брал над нею все большую власть.
«И как я теперь смогу приготовить ужин?» – с бессильной досадой подумала Кэт.
Стоявший за спиной Иона сочувственно сказал.
– Надо что-то с вами делать, Кэт.
Он посмотрел вслед женщине, удаляющейся в ванную за пластырем.
– Смотрите, вы и пластыри рассыпали. Даже с этим не можете справиться.
– А вы лучше помогите.
Она молча смотрела, как Иона заклеивает ей палец.
– Это JJ-180, – вырвалось у нее.
Иона вздрогнул:
– В таком случае, я вряд ли смогу вам помочь. Это новый препарат, и против него не выработано противоядия. Придется обзвонить филиалы, не волнуйтесь, мы подключим к этому всех, в том числе и Вергилия.
– Поговорите с ним сейчас.
– Потерпите до завтра. Ваше чувство времени...
– Я не выдержу до завтра. Подохну, понимаете? – озлобленно бросила Кэт.
– Хорошо, – после некоторой паузы сказал Иона. – Я позвоню ему.
– Видеофон прослушивается.
– Кем?
– Агентами Звездной Лилии.
– Это бредовая идея, вызванная наркотиком. У вас паранойя, милочка.
– Я боюсь, – дрожала она. Ее стало трясти от страха. – Они способны на все. Я думала, хоть вы поможете, но от вас никакого толку. Поймите, если сидеть сложа руки и ничего не делать...Что мне поможет, если я буду бездействовать?
– Успокойтесь, вы просто перевозбудились, охвачены паникой. Это характерные признаки поражения мозга JJ-180. Отнеситесь к ситуации трезво. Если это в самом деле JJ-180.
– Вы думаете, я шучу?
– Спокойно, спокойно.
Иона осторожно взял Кэт под руку и проводил до кушетки в гостиной.
– Надеюсь, с вами все будет в порядке, – на побледневшем лице Ионы выступил пот и застыла тревога. – Дайте мне полчаса, Кэт. Господи, если с вами что-то случится, Эрик мне не простит.
Дверь за Аккерманом захлопнулась; он даже не попрощался.
Кэт осталась одна.
Она тут же подошла к видеофону и набрала номер.
– Такси.
Назвав адрес, она повесила трубку.
Через секунду, набросив плащ, она покинула дом, выйдя на ночной тротуар.
Когда подъехало такси-автомат, она назвала адрес из визитки, врученной ей Корнингом.
«Если удастся прочистить мозги новой дозой, я смогу сообразить, что делать дальше и как выйти из этого положения. А теперь я даже не соображаю, что со мной происходит. В таком состоянии ничего хорошего не придумаешь – каждая мысль может оказаться ложной. Я должна прийти в нормальное состояние. Сейчас же все может окончится лишь одним, – с неожиданным отчаянием подумала она. – Я могу либо сидеть сложа руки, либо наложить руки на себя». Еще несколько часов она продержится, – может быть, – а потом поминай как звали, Иона уже не успеет помочь.
38 
