ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  16  

Такой вывод не нравился Глебу, потому что напрямую связывал неизвестного организатора покушения с генералом Потапчуком. Впрочем, Сиверов решил не пороть горячку: во-первых, у Федора Филипповича не было причин желать ему смерти, а во-вторых, если бы такие причины и существовали, то генерал ФСБ Потапчук повел бы дело совсем не так. Скорее всего, решил он, несмотря на все меры предосторожности, где-то произошла утечка информации, и кто-то, имевший заинтересованность в этом деле, попытался сделать ответный ход. Сделано это было из рук вон плохо, и тот факт, что Глеб до сих пор оставался в живых, служил тому наилучшим подтверждением. Ведь если там, в Екатеринбурге, Глеба взяли под колпак, то шансов добраться до дома живым у него практически не было. Он был у своего невидимого противника как на ладони: хочешь, сразу придави, а хочешь — посмотри, в какую сторону побежит. Да и чего смотреть-то? Противник и так знал, откуда Глеб приехал и куда намерен уехать. Возможно, этот человек знал даже, кто он такой.

Но слежка отсутствовала. В этом Глеб был уверен. Его путь из Екатеринбурга был таким извилистым и непредсказуемым, он столько раз менял направление движения, пересаживаясь из угнанных автомобилей в электрички, с электричек на поезда дальнего следования, а из поездов на «кукурузники» местных авиалиний, что уследить за ним, оставшись при этом незамеченным, не смог бы даже человек-невидимка.

…Через двадцать минут самолет благополучно приземлился. Смешавшись с толпой пассажиров, Глеб быстро спустился по трапу. Был полдень, но солнце едва пробивалось сквозь туманную дымку, которой было затянуто все вокруг. Было жарко и сухо, но висевший в воздухе мутный кисель создавал ощущение, что на дворе не август, а вторая половина октября — время сырых туманов и листопада. И, как это часто бывает в октябре, пахло горьким дымом, как будто тысячи дворников, сговорившись между собой, разом подожгли миллионы тонн опавших листьев, собранных в огромные кучи.


***


Генерал Потапчук тяжело опустился в кресло, поставив рядышком свой заметно обносившийся портфель. Вид у генерала был не ахти, но Глеб все-таки рискнул предложить кофе. Федор Филиппович отрицательно покачал головой, и Сиверов снова поразился тому, как сильно Потапчук сдал за то время, что они не виделись. И ведь прошло-то всего несколько дней!

— Не хочу я твоего кофе, — озвучил генерал свой отказ. — Обоняние у меня уже не то, что в юности…

— А при чем тут обоняние? — удивился Глеб, выключая пыхтящую кофеварку и сливая содержимое прозрачной колбы в большую керамическую кружку. Изящные фарфоровые чашки, которые он приготовил для себя и генерала, остались нетронутыми.

— Все труднее становится различать оттенки запахов, — пояснил генерал. — Есть очень похожие запахи, есть просто похожие, есть отдаленно похожие… А для меня теперь все едино — что кофе, что жареные подсолнухи, что… гм… горелый торф. Вот у меня где этот запах! — Он резко провел ребром ладони по кадыку. — Вот смотрю сейчас на тебя и не могу избавиться от ощущения, что ты пьешь торфяной отвар.

— Гм…

Глеб отставил в сторону кружку, успев сделать всего пару малюсеньких глотков. Желание выпить по-настоящему хорошего кофе, донимавшее его на протяжении всей поездки, бесследно улетучилось. Ему вдруг показалось, что его любимый напиток и впрямь воняет дымом горящих торфяников. Он покосился на окно. Сквозь планки горизонтальных жалюзи сочился жемчужно-серый, с неприятным желтоватым оттенком свет — ни дать, ни взять, раннее осеннее утро, прямо как в романсе: утро туманное, утро седое… Глеб взглянул на часы: четырнадцать тридцать. Ч-черт…

— Спасибо, Федор Филиппович, — сказал он. — Вот это, между прочим, и называется: сам не гам, и другому не дам.

Генерал вдруг полез в нагрудный кармашек светлого летнего пиджака и вынул оттуда тонкую стеклянную трубочку с какими-то пилюлями. Поддев ногтями, вынул пластмассовую пробку, выкатил на ладонь таблетку, резким жестом бросил ее под язык, снова закупорил флакон и убрал его на место. Глеб мысленно присвистнул.

— Что это? — встревоженно спросил он. — Вам нехорошо?

— Мне просто превосходно, — причмокивая, проворчал генерал, — а это — мятные пилюли. Освежает… Пей свой кофе, сколько влезет, кто тебе запрещает? А я вот «холодок» пососу…

Глеб осторожно потянул носом, хотя и без этого видел, что генерал неумело лжет, даже не слишком заботясь о правдоподобии. Его ноздрей коснулся слабый, почти неуловимый запах, действительно отдаленно напоминавший запах мяты. Похоже, генерал Потапчук на глазах у Глеба сосал самый обыкновенный валидол, делая вид, что получает от этого процесса удовольствие.

  16