ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  135  

— Даже если это тебе даром не нужно? Спасибо за совет… А телефончик — это чтобы такси вызвать?

— Разумеется. Было так забавно наблюдать, как ты пытаешься его найти… Я так понимаю, что первые подозрения появились у тебя сразу же, как только Гриша вывел из строя рацию?

— Естественно. Я сразу же вспомнил, что видел в ангаре спутниковый телефон, и удивился, почему ты не хочешь им воспользоваться. И еще… Помнишь тот клочок тигриной шерсти, что висел на дереве там, где мы нашли Пономарева? Это ведь ты его туда повесила, правда?

— Конечно. А телефон действительно все время был с нами. Его несли все по очереди — тяжелый, зараза. Мне удалось на какое-то время усыпить твои подозрения, но там, в болоте, где я чуть было не утонула из-за этой чертовой штуковины, ты снова начал меня подозревать, верно? У тебя был такой взгляд, что при первой же возможности я переложила аппарат в рюкзак Тянитолкая. А сегодня ночью Возчиков взял его оттуда и принес сюда. Тут ведь идти-то всего ничего, нет по дороге никакого болота… Бедняга! Он как раз собирался тебя пристрелить, когда я выдала ему окончательный расчет.

— Лихо, — признал Глеб. — Может быть, теперь скажешь, ради чего вы с Корнеевым затеяли всю эту кровавую бодягу?

— Как бы не так, — сказала Горобец, закуривая новую папиросу. — Ишь, чего захотел! Сам додумаешься — молодец. А не додумаешься… Считай, что это тебе дополнительное наказание.

— Ящики, — сказал Глеб. — Ямы вокруг зимовья и ящики внутри… Что в них, а?

— Гуманитарная помощь из Бельгии, — отрезала Горобец. — Платьица, свитерочки, пальтишки всякие…

— Очень смешно, — сказал Глеб. — Да плевать мне, что там внутри. Плевать, ясно? Я о другом думаю. Вот прилетит сейчас Корнеев — как волшебник, в голубом вертолете… Выбежишь ты его встречать, а он пальнет в тебя, не выходя из кабины, а потом погрузит ящики, и поминай как звали… Думаешь, только женщины умеют мужиков использовать? Ты тут, в тайге, с рюкзаком за плечами, руки по локоть в крови, а он сидит себе в кабинетике и в уме барыши подсчитывает. Нет, думает, зачем мне эта дура с людоедскими замашками? Надо ее шлепнуть, а денежки себе оставить…

— У Корнеева кишка тонка, — резко ответила Горобец. — А вот у меня — нет. На моем счету, чтоб ты знал, сорок восемь официально засчитанных попаданий. Глеб присвистнул.

— Чечня?

— Афганистан. Понял, меткий стрелок? Так что стреляешь ты не превосходно, а просто прилично. Так, на среднем уровне.

— Надо же, какая ты мстительная, — сказал Глеб. Кисти у него начали понемногу отходить, и ему казалось, что, поработав ими еще немного, он сможет переломить тонкую медную проволоку, которой они были связаны. «Черт с ней, — подумал он, — не буду ее дразнить, а то и вправду пристрелит. Пускай себе улетает — хоть с Корнеевым своим, хоть без него. От этой проволоки я как-нибудь избавлюсь. Оружия в зимовье навалом, на дворе весна, так что шанс выбраться из этой тухлой дыры у меня имеется, и притом неплохой. Правда, это она сейчас говорит, что оставит меня на съедение. Пугает, хочет посмотреть, как я корчусь, как пощады прошу… А как дойдет до дела, шлепнет непременно — просто так, для верности…»

Он прислушался. Где-то вдали возник и начал расти, приближаясь, низкий металлический рокот.

— Твое такси, — сказал он.

Горобец отложила в сторону трубку спутникового телефона, встала и расстегнула кобуру парабеллума. Вскоре над гребнем холма возник вертолет — пятиместная стрекоза, сверкающая в лучах послеполуденного солнца. «Долго же я валялся без сознания, — подумал Глеб, прикинув по солнцу, сколько сейчас может быть времени. — Впрочем, девяносто процентов этого времени я, скорее всего, просто проспал. Организм не обманешь, он свое возьмет при первом же удобном случае…»

Вертолет ненадолго завис над крышей зимовья, затем боком снизился и сел немного в стороне, едва не задев лопастями один из шестов. Рокот двигателя смолк, лопасти замедлили вращение, и стал слышен тяжелый свист рассекаемого ими воздуха. Потом дверь вертолета отъехала в сторону, и в проеме появился какой-то человек — не Корнеев, а кто-то другой, непривычно толстый, неуклюжий и, наверное, потому неузнаваемый.

— Ни с места! — закричал этот человек до боли знакомым голосом.

Глеб тоже закричал, но было поздно: Горобец выстрелила, и генерал Потапчук, взмахнув руками, опрокинулся в темное нутро вертолета. Оттуда, изнутри, ударила автоматная очередь — длинная, чуть ли не на весь рожок, — и Глеб от души порадовался, что находится в стороне от линии огня. Евгения Игоревна затряслась от частых ударов пуль, колени у нее подломились, и она упала лицом в молодые таежные травы, так и не выпустив рукоятку старою немецкого пистолета.

  135