139 
И он сталкивает секретаршу с колен, а когда она, отплевываясь, всплывает на поверхность, отечески похлопывает ее по плечу:
– …не передашь ли мне брюки?
Она беззвучно повинуется, точно так же, как сделала это несколько часов тому назад, когда он попросил ее остаться и не уезжать с общественным защитником из Омахи, с которым она приехала. Доктор вытирает полотенцем руку, залезает в карман брюк, достает оттуда чековую книжку и шариковую ручку и, кряхтя, перебирается вдоль скользкого поребрика к самой ярко горящей свече.
– Около ста лет тому назад жил да был один английский физик, которого звали Джеймс Кларк Максвелл. И его тоже очень интересовала энтропия. Будучи физиком, он испытывал огромную любовь к чудесам нашей материальной вселенной, и ему казалось слишком жестоким, что все тикающее, жужжащее, вращающееся и дышащее рано или поздно обречено остановиться и погибнуть. Неужто нет никакого спасения от такой несправедливости? Этот вопрос мучил его, а он, в свою очередь, с упорством английского бульдога впивался в него зубами. И наконец ему показалось, что он нашел решение, что он обманул один из самых трагических законов мироздания. Вот что он изобрел.
Доктор осторожно поднимает чековую книжку к язычку пламени так, чтобы всем было видно, и рисует на обратной ее стороне прямоугольник.
– Профессор Максвелл заявил следующее: «Представим, что у нас есть закрытый котел, заполненный обычным ассортиментом молекул, которые носятся в темноте… внутри этого сосуда есть перегородка, а в перегородке – дверца…»
В самом низу перегородки он рисует дверцу с крохотными петлями и дверной ручкой.
– А у этой дверцы стоит демон!
И он добавляет грубую фигурку с тоненькими ручками-палочками, протянутыми к дверной ручке.
– «Теперь представьте, – говорит наш профессор, – что этот демон обучен открывать и закрывать дверь для этих молекул. Когда он видит приближающуюся разогретую молекулу, он пропускает ее в эту сторону, – и он рисует большую букву «Ж» в правой части котла, – а когда охлажденную и медлительную – наш послушный демон закрывает дверцу и оставляет ее в холодной части котла.
Мы зачарованно смотрим, как его морщинистая рука выводит букву «X».
– «Не следует ли из этого, – рассудил профессор, – что чем холоднее будет становиться левая сторона котла, тем больше будет разогреваться правая? И в конце концов разогреется настолько, что сможет вырабатывать пар и вращать турбину. Конечно же, очень маленькую турбину, однако теоретически это будет выработкой энергии из ничего внутри замкнутой системы. Таким образом будет обойден второй закон термодинамики.
Доббс вынужден согласиться, что, скорее всего, это должно сработать, и добавляет, что уже встречался с такими демонами, только для управления такой системой им требовались силы.
– Вот именно! Силы! Прошло несколько десятилетий, и другой озабоченный физик опубликовал статью, в которой доказывал, что даже если такая система будет создана и демон будет выполнять свою работу, не получая никакой заработной платы, все равно на этого мелкого беса придется израсходовать некоторые средства. Он будет нуждаться в силе для того, чтобы открывать и закрывать дверцу, и в питании, чтобы эти силы не убывали. Короче, его нужно будет кормить.
Прошло еще несколько десятилетий, и следующий пессимист добавил, что к тому же потребуется свет, чтобы различать молекулы. Таким образом, из результата вычиталась еще часть энергии. Двадцатый век породил еще более пессимистичных теоретиков. Они стали утверждать, что мелкий бес Максвелла будет нуждаться не только в питании, но и в образовании, иначе он не сможет отличать разогретые и быстро передвигающиеся молекулы от охлажденных и медленных. Они заявляли, что мистеру Демону придется записаться на специальные курсы. А это означает – плата за обучение, плата за проезд, приобретение учебников, а возможно и очков. Новые траты. Что в сумме…
И чем все это закончилось? После столетия теоретических споров физики пришли к удручающему выводу о том, что маленький прибор Максвелла будет не только поглощать энергии больше, чем вырабатывает, он будет делать это по экспоненте! Это вам ни о чем не напоминает, детки?
– Мне это напоминает атомные электростанции, которые строятся в Вашингтоне, – заявляет мой брат Бадди.
– Вот именно, только гораздо хуже. А теперь представьте, пожалуйста, что этот котел… – он снова склоняется над картинкой и меняет букву «Ж» на «Д», – представляет собой познавательный процесс современной цивилизации. А? И скажем, с этой стороны у нас «Добро», а с той – «Зло».
139 
