Последние отзывы

  44  

Так и здесь. Виктора Алексеевича обидели — значит, обидчики заслуживают наказания. Тем более, что сам факт преступления Корявого был налицо — он сидел в компании не с кем-нибудь, а с этими ублюдками — «малиновым» и «кожей». Значит, поделом ему и его подонкам!

Окончательно сомнения Банды развеялись часа полтора спустя, когда в ресторанный зал спустился сам Виктор Алексеевич и подсел к их столику.

— Ну как. Черный?

— Порядок, шеф.

— Водку купил?

— Не-а, не захотел, сука. Зато теперь весь свой запас будет обновлять. Га-га-га! — дружное ржание их компании заглушило шум гуляющего ресторана.

— Ну ладно-ладно, кони! Кончайте ржать! — ласково утихомирил их Виктор Алексеевич. — Мне уже рассказывали в общих чертах, как вы поработали. Молодцы! Я решил вас порадовать и выписал всем за хорошую и качественную работу премиальные. Лично от меня.

С этими словами Виктор Алексеевич вынул из внутреннего кармана пачку долларов и передал Черному.

— Здесь пятьсот баксов. По полтиннику на нос.

Раздашь каждому…

— Спасибо, Виктор Алексеевич!..

— Спасибо!..

— Да мы всегда!..

— Да ежели что!..

Ребята дружно загудели, выражая шефу свою самую искреннюю признательность.

— Черный, пойдем, переговорить надо, — встал из-за стола Виктор Алексеевич. — А вы, ребята, пейте, гуляйте, не буду вам мешать.

Шеф с Черным, о чем-то беседуя, отошли на несколько шагов от их столика, но чуткий слух Банды уловил все же смысл их короткого разговора.

— Слушай, Черный, а вы хоть самого Корявого не трогали? Только его заведение?

— Только заведение, Виктор Алексеевич.

— Точно?

— Ну один раз по морде…

— Ты не темни!

— Правду говорю!

— Смотри у меня! — погрозил пальцем Черному Виктор Алексеевич. — Мне только что позвонили — Корявый в больницу попал, инфаркт. Если врачи найдут телесные повреждения — менты под нас начнут копать, совать свои носы туда, куда их никто не просит…

— Да я ж понимаю, Виктор Алексеевич! Один раз только — по челюсти. Сам бил, так что знаю точно — цела челюсть. Ни одного зуба даже не вылетело.

— Ну ладно… А как там наш новичок себя вел?

— Банда-то? Нормально!

— Банда?.. — в задумчивости повторил Виктор Алексеевич Сашкино прозвище. — Банда… Красноречивое у него имечко-то, как думаешь?

— Сам подсказал нам — мол, всю жизнь его так кличут.

— Говоришь, держался спокойно?

— Да, Виктор Алексеевич, — стоял, смотрел. Осваивался, одним словом.

— Ну-ну… Ладно, ты иди, гуляй. Про дела завтра говорить будем, — с этими словами Виктор Алексеевич повернулся и ушел на кухню, чтобы подняться затем к себе в кабинет, а Черный вернулся к столу, чтобы раздать своим бойцам бабки и присоединиться к общему веселью…

Банда ехал к себе в Чертаново, в комнатушку, которую снимал у одинокой старушки, на такси. Он был пьяный и счастливый. Весело шуршал в кармане бумажками, перебирая огромную, как ему тогда казалось, пачку купюр, заработанных за один вечер, — прямо у Черного он обменял свой полтинник на рубли, более привычные и надежные. Он радовался, что так удачно, так просто и легко смог найти столь денежную работу. С теплотой вспоминал «чуткого»

Виктора Алексеевича, «душевного парня» Черного, всех остальных — «отличных ребят». И никакой червь сомнения более не шевелился в его душе.

Банда сделал свой выбор…

* * *

Несколько месяцев провел Сашка в команде Черного.

Он был на положении обыкновенного бойца, но уважали ребята его и боялись больше, чем даже самого Черного. Банда не понимал, что тому причиной — особое ли отношение к нему со стороны Виктора Алексеевича, неоднократно публично выражавшего свое расположение к Сашке, или же недюжинная сила парня и умение вести бой с любым противником, что в результате позволило их команде прослыть чуть ли не непобедимой. Как бы то ни было — Банда реально ощущал свое особое, привилегированное положение в команде Черного и с удовольствием пользовался этим точно так же, как подсознательно, даже не желая и совершенно не замечая того, пользуется в нашей армии своим особым положением старослужащий солдат.

Обычно команда Черного занималась выбиванием денег — трясли мелких кооператоров и частных предпринимателей, собирали дань с ночных таксистов-частников и торговцев цветами и газетами в своем, так сказать, районе. Банда поначалу даже сам не верил, что это может быть выгодным бизнесом, но их жертвы расставались с деньгами с такой легкостью, а количество жертв было настолько велико, что мелкие вроде бы суммы поборов за день, за неделю, а тем более за месяц складывались в астрономические цифры, успешно пополняя и без того немалый бюджет огромной «империи» Виктора Алексеевича.

  44