Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
70 
– Ну, держись! – прорычал Сиверов и, сделав резкий поворот, развернулся через левое плечо.
На этот раз он достал противника, и удар его ноги был сокрушителен.
Противник отлетел на «тойоту», грохнувшись спиной на капот, но смог перевернуться, перевалиться через машину и мгновенно встать на ноги. Если бы у него был пистолет, то схватка могла плохо закончиться для Глеба. Но пистолета у небритого бандита не оказалось, и это спасло Сиверова.
Глеб медленно приближался к бандиту, а тот стоял, приготовившись к очередной атаке. Его левая, неповрежденная рука со сжатым кулаком застыла на уровне груди.
Глеб, сообразил, что соперник, ожидая от него какого-то нового приема, сейчас не сумеет среагировать, если применить тот же прием, что и несколько секунд назад. Сделав ложный выпад правой рукой, Глеб вновь развернулся через левое плечо и в прыжке достал противника ногой.
Удар пришелся в солнечное сплетение. Глебу даже показалось, что грудина бандита хрустнула под его ногой. Бывший спортсмен, с расширенными от боли и неожиданности глазами, вновь отлетел к машине и, прижав руки к груди, бессильно опустился на колени.
Глеб не стал медлить. Серия ударов – и мужчина уткнулся небритым лицом в мокрый асфальт.
– Вот так будет лучше.
Для надежности Глеб еще раз ударил своего соперника, затем выдернул из его брюк ремень, связал руки.
– А сейчас ты поедешь со мной, и мы с тобой спокойно поговорим.
Уложив тяжелое тело на заднее сиденье «жигулей», Глеб взял с земли нож, и проколол все шины у «тойоты». Затем поднял второго и запихнул его в «тойоту».
– Сиди там и не вылезай!
Впрочем, Глеб прекрасно понимал, что такое предупреждение излишне: этот здоровяк не то что выйти из машины – пошевелиться не сможет, у него сломаны ребра и, по всей видимости, поврежден один из позвонков. Ведь Глеб наносил удар так, как когда-то учил его инструктор. А тот свое дело знал…
– То-то же, ребятки. Не зная брода, не суйся в воду. Наверное, вы думали, что вдвоем разделаетесь со мной легко и просто. Но не тут-то было.
Глеб потер правую ладонь, ребром которой он вырубил первого нападавшего. Рука немного болела.
– Да, с непривычки тяжеловато, – усмехнулся Глеб, быстро сел в свои «жигули» цвета мокрого асфальта и, не зажигая фар, вырулил со двора.
Когда он выезжал, воздух все еще с шипением вырывался из проколотых колес «тойоты».
* * *
С хрипящим и корчащимся на заднем сиденье бывшим борцом Глеб направился в сторону арбатских переулков. Там он знал один квартал, в котором сейчас идет строительство и который в это время совершенно безлюден – можно будет спокойно поговорить с противником.
* * *
Минут через двадцать он остановил машину, открыл заднюю дверцу и выволок своего пленника к куче битого кирпича.
– Садись, – скомандовал Глеб.
Но мужчина остался стоять.
Тогда Глеб ударил его и толкнул на кирпич. Тот вертел головой, пытаясь скорее прийти в себя.
– Кто тебя послал?
Бывший спортсмен молчал.
– Значит, ты не хочешь говорить?
– Я ничего не скажу. Пошел ты к ., матери! – прохрипел он, и его губы скривились в презрительной улыбке.
Глеб достал из кармана нож, подбросил его на ладони.
– Ты видишь, что это такое? Так вот, сейчас этим ножом я исполосую тебя вдоль и поперек. Я порежу тебя так, что никакой хирург не возьмется за твой ремонт.
А если и возьмется, то ты станешь таким же уродливым, как кожаная куртка, сшитая из лоскутков.
Глеб нажал кнопку на рукоятке ножа.
Сработала пружина, щелкнув сверкнуло лезвие.
– Надеюсь, ты мне веришь и понимаешь, что долго я с тобой возиться не буду.
– Я ничего не скажу, – вновь прохрипел небритый, шевельнул за спиной связанными руками и застонал. – Руки.., развяжи, больно…
Глеб на секунду задумался, потом все-таки решил развязать ремень.
– Ну, что, так легче? Может, в благодарность за мое милосердие ответишь на вопросы?
– Я ничего не скажу, – упрямо повторил небритый, с болезненной гримасой потирая запястья.
– Это ты так думаешь. А вот мне кажется, ты расскажешь обо всем. Пошли.
Глеб приподнял бандита, поставил на ноги и, подталкивая в спину, подвел к краю строительного котлована.
Котлован был огромный, и даже сейчас, ночью, при тусклом свете двух далеких фонарей было видно, насколько он глубок. Внизу из бетонного фундамента торчали ржавые прутья арматуры.
70 
