Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
83 
– Ну что ж, давайте встретимся, – наконец согласился Прищепов, – только когда и где?
– Я недалеко от вашего дома. Желательно прямо сейчас.
– Сейчас? – недовольно пробормотал Прищепов.
– Да-да, прямо сейчас, минут через десять. Я к вам поднимусь, – тоном, не терпящим возражений, сказал Глеб.
– Хорошо, только я…
Но Глеб уже повесил трубку.
* * *
Прищепов положил трубку, опустился в кресло и потер виски.
«Что это такое? Что все это может значить?» – задумался он, быстро моргая глазами, под которыми темнели мешки.
Он уже давно пересчитал деньги и через час собирался встретиться у ВВЦ с директором музея, экспонаты которого должны были отправиться за океан, в далекий Лос-Анджелес.
«Что же ему надо? – размышлял Прищепов. – К чему такая спешка? Ну, ладно…»
Он уже был одет, шелковый халат висел на плечиках. Прищепов расхаживал по квартире.
Зазвенел звонок.
«Да, он пунктуален», – отметил про себя Альберт Николаевич, подходя к двери и глядя в глазок.
За дверью стоял и улыбался Глеб Сиверов. На плече у него висела спортивная сумка.
«Неужели деньги притащил?» – подумал Альберт Николаевич, открывая свои замысловатые замки.
– Добрый день, – сказал Глеб, входя в квартиру.
– Здравствуйте, здравствуйте. Неожиданный, конечно, звонок. У меня тут дела… – быстро заговорил Прищепов, – у меня деловое свидание, так что времени у меня не много.
– А я думаю, что вы найдете для этого разговора время.
– Присаживайтесь, – пригласил гостя Прищепов и прошел в гостиную.
Глеб последовал за ним и буквально плюхнулся на мягкий кожаный диван. Сумку он оставил в прихожей.
– Так в чем дело?
– Знаете, Альберт Николаевич, мне надоело темнить и вести с вами беспредметные переговоры. Скажите, на кого вы работаете? Кто стоит за вами?
От этих вопросов меценат поежился, и его глаза заморгали еще быстрее.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Да все вы понимаете.
– Ну, конечно, я связан с определенными людьми… – принялся пространно объяснять любитель антиквариата, – Я знаком со многими коллекционерами, с дипломатами, с директорами музеев и владельцами галерей…
– Я не об этом, – оборвал его Глеб.
– Тогда я не понимаю.
– Я о наркотиках.
– О каких наркотиках?! – нервно воскликнул Прищепов и вскочил с кресла, словно на сиденье оказались горячие угли.
– О самых обыкновенных. Вернее, о тех, которые вы продаете.
– Я ничего не продаю.
– Да ладно, будет, – отрезал Глеб. – Чем быстрее вы все расскажете, тем лучше будет для вас.
– Я не понимаю, о чем вы говорите… Это наглость – вот так вот обвинять меня в том, чего я даже. не знаю.
– Это вы продали наркотики Бычкову-Бочкареву, это из-за вас погибла Катя Сизова, молодая красивая девушка. Это по вашей наводке, скорее всего, была убита Колотова.
– Что, Колотова?! – взвизгнул меценат, отступая к стене.
Он вел себя настолько естественно, и каждый его жест, интонация, выражение лица были безукоризненны, как у профессионального актера, хорошо знающего свою роль – роль человека, обвиняемого в том, чего он никогда не совершал.
– Не будем играть, давайте говорить начистоту, – Глеб вытащил пистолет с глушителем и положил перед собой.
Альберт Николаевич с ужасом смотрел на оружие, лежащее на столе.
– Уберите, уберите, зачем это? Я человек, связанный с искусством, с картинами, книгами, иконами, предметами старины, и ничего не знаю ни о каких наркотиках. Уберите оружие.
– Я его уберу, если вы все расскажете мне начистоту.
– Но что я могу вам рассказать, если мне ничего не известно?
Тогда Глеб сунул руку во внутренний карман куртки и бросил на стол три фотоснимка.
– Посмотрите внимательно. Может, это освежит вашу память.
Прищепов семенящей походкой приблизился к столику и взглянул на фотоснимки.
Его лицо осталось таким же, как и было, только сердце забилось глухо и учащенно, и Прищепову показалось, что оно вот-вот выскочит из груди.
На его лбу бисером выступили капли пота.
Глеб молчал. А затем взял пистолет в руку и щелкнул предохранителем.
– Кто этот человек в светлом плаще? И о чем вы с ним говорили?
– Я его не знаю. – прошептал Прищепов.
– Сегодня утром он был у вас. Вы с ним разговаривали около часа. Кто он?
Прищепов пришел в полное смятение. Его пальцы задрожали, и он, тяжело опустившись в кресло, принялся грызть ногти. Сейчас это был уже не тот Прищепов, охваченный праведным негодованием, сейчас он напоминал перепуганного насмерть подростка, застигнутого врасплох за какими-то грязными делишками.
83 
