Последние отзывы

  92  

Глеб Сиверов смотрел на этого странного уверенного в себе человека и никак не мог взять в толк, с чего это он так разоткровенничался. Что побуждает этого осторожного, хитрого как лиса преступника быть предельно откровенным и вот так запросто, не моргнув глазом, выдавать своих партнеров и своих покровителей?

А Савельев, расхаживая по подвалу, продолжал называть одну фамилию за другой.

– ..все эти люди сидят высоко. Они защищены властью, защищены депутатскими мандатами, и взять их будет нелегко. Но компромата на них достаточно. И если ты сможешь им воспользоваться, то, вполне возможно, получишь какой-нибудь новый орден, может быть, даже от самого Президента. А если Президент будет в отпуске или болен, то от кого-нибудь из его приближенных. Так что слушай и запоминай…

И вновь зазвучали фамилии, даты и суммы.

Полковник Савельев говорил уверенно, без запинки, словно читал написанный текст.

«Ну и память! – восхищенно подумал Глеб, глядя на глянцево-поблескивающий затылок Савельева, на его округлые плечи и на руки с короткими пальцами. – Ну и память! Будто он не бывший полковник, а опытный бухгалтер».

– Ты не удивляйся, что я так хорошо все это помню. Я с этого живу. Эта информация меня защищает, вернее, защищала. А теперь я понял, что меня решили сдать, что вообще все это дело решили сдать. Не знаю, кому оно не выгодно, да и разбираться в этом не хочу.

Надоело все. Через пару дней, а может даже, пару часов меня здесь не будет. Как мне стало известно, на меня напустили какого-то Слепого, говорят, суперагент из ФСК, говорят, что он нигде не засвечен. Может быть, Слепой – это ты? Может быть, это твоя кличка? Мне уже все равно. Все мои дела сделаны, осталось только вернуть долги. И вот эта информация, с которой я тебя познакомил и которой ты сейчас владеешь, и есть мой долг. Надеюсь, я его верну.

Последняя фраза полковника Савельева прозвучала вопросительно.

– Да, – сказал Глеб каким-то одеревеневшим голосом.

– Тебя сейчас запрут в камере, а дня через два или через три выпустят. И тогда с этой информацией ты можешь делать вес, что угодно. Меня здесь не будет. Так что поступай по собственному усмотрению. Но надеюсь, обо всем, что с тобой произошло, ты доложишь начальству.

Глеб прекрасно понимал, что сейчас он ничего не может предложить этому умному и хитрому человеку, что его переиграли по всем статьям и что он вляпался в неприятности по самые уши. Возможно, он останется в живых, но полковник Савельев уйдет, уйдет навсегда, исчезнет, растворится, превратится в ничто, в воздух, станет невидимым.

«Да-да, я правильно все просчитал», – мысленно похвалил себя Владимир Владиславович Савельев, сунул руки в карман плаща, вытащил роскошный портсигар, извлек из него сигарету, постучал ею о золотую крышку – так, словно бы в его толстых пальцах была не американская сигарета, а ленинградский «Беломор», зачем-то осмотрел ее со всех сторон, щелкнул зажигалкой и почти минуту вглядывался в дрожащий огонек, не поднося зажигалку к сигарете. Затем вздохнул, прикурил, жадно затянулся и посмотрел на избитое лицо Глеба.

– Тебя немного изуродовали, но ты уж прости меня и не обижайся на моих людей. Они в общем-то болваны, самые обыкновенные пешки, которые я передвигаю по доске. И главное, я знаю, что ни одна из этих пешек никогда не сможет стать ферзем. Все они погибнут в разменах, разборках, в общем, в игре больших фигур. А вот я не такой болван, и я стану ферзем. Надеюсь, ты хоть в это веришь?

Глеб в ответ утвердительно кивнул.

– Вот и хорошо, что хоть кто-то верит. Я тебя не считаю сейчас своим врагом, потому что враг может причинить вред, а ты для меня абсолютно безопасен, безвреден, как букашка, как вот этот паук, – Савельев носком ботинка указал на маленького паучка, бегущего по цементному полу.

Владимир Владиславович поднял ногу и на удивление проворно и ловко раздавил насекомое. Глеб поморщился от этого движения.

– Зря вы его убили, Владимир Владиславович.

– Знаешь, привычка убивать. Этот паучок не страшен, но привычка сильнее. Вторая натура. А вот тебя убивать не буду, хотя могу прихлопнуть так же легко, как и это насекомое.

– Да, можете, – немного грустно, но в то же время с убеждением сказал Глеб.

– Да вот, могу.

Владимир Владиславович повертел в толстых пальцах окурок, швырнул его на пол и гасить не стал.

– Сейчас тебя затащат в подвал подальше, закроют железную дверь. А потом выпустят. Так что прощай. Не знаю, кто ты, но уверен, что ты из ФСК и звание у тебя, наверное, майор, а может быть, даже подполковник.

  92