11 
Он пытался ей дозвониться и отговориться от немедленного переезда, но в пансионе, в котором временно жила Жанна, телефон не отвечал, а ее рабочего номера он не знал. Пришлось сказать Регине, что жена требует его переезда в Мюнхен, и она, как водится, закатила истерику.
— Ты меня не любишь! — кричала она, заливаясь слезами. Она рыдала и грозила покончить с собой, немедленно все рассказать Артуру, сойти с ума, бросить его, Виктора… Он обнимал ее, целовал, уговаривал и даже взывал к ее здравому смыслу:
— Пойми, Регина, я не мальчик, и мне тоже нужна постоянная работа, а в Мюнхене есть возможность ее получить. Должен же я подумать о своем социальном положении?
— Нет, ты меня не любишь! Иначе ты не собирался бы променять мою любовь на работу. Чем тебя не устраивает твое теперешнее положение?
— Регина, безработный любовник — это не положение даже в самом дурном обществе.
— Не дури мне голову! Ты просто хочешь вернуться к своей жене, этой интеллектуалке, которая не умеет тебя ценить. Неужели ты все еще любишь эту женщину?
— Региночка, девочка, ты же знаешь, что ты моя единственная любимая женщина. Но, к сожалению, ты жена другого… У нас с тобой нет никаких перспектив.
Регина моментально успокоилась, вытерла слезы и спросила:
— Ты предлагаешь мне развестись с Артуром?
— Ну да! — тут же подхватил ее мысль Виктор. — А я разведусь с Жанной, и тогда мы с тобой сможем пожениться. Для этого я и еду в Мюнхен.
— Я согласна. Мой муж — благородный человек, он меня простит, конечно. Он всегда говорил, что мое счастье и счастье наших детей для него главное в жизни. Только нам с тобой надо все хорошенько продумать…
— А вот думать буду я. Незачем думать об этом еще и тебе, — сказал он, мысленно добавив: «Да и нечем!».
Но Регина иногда поражала его хитренькой прозорливостью.
— Не хочешь ли ты сказать, что я глу-у-упая и не могу думать ни о чем серье-е-езном? — протянула она, прищурившись.
— Нет, моя прелесть, этого я не скажу. Как женщина ты очень и очень умна. А хочешь, я покажу тебе, где помещается настоящий ум у хорошенькой женщины?
— Хочу-у-у! Покажи-и-и! — пропела она, жмурясь еще больше. И он ей показал.
Неделя до его отъезда прошла у них как в бреду. Регина была неутомима в постели и очень утомительна до и после. Она то вцеплялась в него, как ребенок, у которого отнимают любимого медвежонка, и кричала в слезах, что ни в какой Мюнхен его не отпустит, то шипела рассерженной кошкой и грозилась собрать чемодан, сказать Артуру всю правду и сегодня же вернуться сюда, к Виктору, чтобы остаться с ним навсегда.
— И что ты тогда будешь делать, миленький?
— Миленький подаст на развод и пойдет работать грузчиком, чтобы прокормить новую жену, — спокойно покуривая, отвечал Виктор.
— Ты в самом деле готов забыть о Мюнхене, «Свободе» и Жанне, чтобы жить здесь со мной?
— А ты сомневалась?
Регина в нем не сомневалась. Она сомневалась в себе.
— Какой ты реши-и-ительный! — тянула она, целуя его, и признаваться мужу не спешила. В конце концов они рассудили, что сейчас Виктору и вправду лучше ехать в Мюнхен, дожидаться вакансии на радио, а уж после того, когда он станет материально независим от Жанны и сможет с ней развестись, он снимет свою квартиру и Регина переедет к нему. Артуру решили ничего пока не говорить, но Регина обещала позаботиться о своем будущем финансовом благополучии.
— Я не собираюсь садиться тебе на шею! — говорила она. — Артур сам настоял, чтобы я сидела дома, и это его вина, что у меня ни образования, ни профессии, так что он просто по закону обязан обеспечить мне привычный уровень жизни. Я думаю, он выделит мне часть своего состояния после развода.
— А нельзя сделать так, чтобы он сделал это до, а не после? Пойми, детка, я ведь не о себе забочусь: любой муж до развода щедрее, чем после.
Регина обещала подумать. Но она больше думала о предстоящей им разлуке.
— Вики, ты становишься скучным, когда говоришь о деньгах! — упрекала она.
— Это потому, что я знаю им цену.
Но он понимал, что перед разлукой должен напитать Регину эмоциями, позитивными и негативными — какими угодно, лишь бы побольше! Знал он этих охотниц за любовью, для которых вся ценность любви заключалась не в сексе и даже не в чувстве, а в разнообразии эмоции: чем больше киноподобных переживаний — тем лучше. Сам тоже великий охотник до женских эмоций, он, по большому счету, все-таки ценил в женщинах преданность и постоянство, и его искренне печалило предстоящее расставание с Жанной. Что же касалось Регины, тут он твердо знал, что брак с нею станет всего лишь этапом его жизни, еще одной попыткой подняться наверх. Остаться с нею навсегда? Ну нет, хлопот потом с такой женой не оберешься… И навряд ли он, Виктор, станет последним любовником в ее жизни: если кошке удалось попробовать живую мышку, ее на кошачьих консервах уже не продержишь. В таких вот разговорах пролетела неделя, наступило время отъезда, и Виктор покинул Берлин. Поехал он поездом, а Регина, Артур и даже дети провожали его на вокзале «Зоо» и дружно махали вслед отъезжающему экспрессу.
11 
