81 
– Все будет, как вы скажете, генерал Баркапазер.
– Сами понимаете, надо чтобы «шестьсот сорок девятые» проявили себя как следует. А то какой же в них смысл, если самый главный приз – ученых псевдо-человеков – захватил спецназ высаженный с обычных субмарин-танковозов, правильно? Наматывайте на ус, лейтенант. Пригодится, когда станете тенор-адмиралом.
Однако творец Трехсолцевой не дал Косакри полного комфорта в беседе с сильным мира сего, не дал он и неторопливости спокойного наматывания на ус. Потому как сзади к генералу подбежал некий посыльный, опять же неизвестного, из-за защитно-химического камуфляжа, звания.
– Что, майор? – переспросил его Баркапазер. – Не слышу!
– Поступила «Атомная опасность», броне-генерал! – рявкнул штаб-майор так, что расслышал даже Косакри. – Нужно срочно…
– Все понял. Забадай Мятая луна, – кивнул командир десантной операции.
Он махнул Косакри – свободен мол – и торопливо, но с генеральским достоинством, засеменил к тяжелому штабному вездеходу. Как только люк за генералом захлопнулся, вездеход взревел, и так рванул с места, что едва не встал на гусеницах вертикально.
– Атомная опасность! – громко, сам для себя вслух, повторил Стат Косакри. – Мать Фиоль! Опять!
Но бронированного вездехода у него не имелось. Он развернулся и побежал к тому что наличествовало – «ползуну № 14».
«Атомная опасность, – думал он по дороге. – Сейчас обрадуем капитанов. И того, и другого. Пусть быстрее разбираются кто там, ныне, после боя, из них главный. Может, наш «четырнадцатый» успеет доползти до моря? Ясно, что нырять с пробоинами уже не получится, но хоть создадим дополнительную защиту из слоя воды по бокам. И наверное не стоит двигать в сторону основного плацдарма, не исключено что теперь именно он явился целью».
Бежать в резиновом костюме было тяжело, но зато установилась надежная связь с интуицией – совсем не лишнее дело в игре с создателем Трехсолнцевой.
76. Назад в повседневность
Вот именно так надо облапошивать подсознательного творца. Он нам навязывает игру с фантиками, хитренько подставляет новую знатную должность. Даже наверное самую знатную – господина осветителя, то бишь не того, кто включил, а того кто этот самый трехсолцевый свет выключит. Дернит шнурочек – и погаснут тогда и толстющий, разъевшийся, но правда иногда подпитывающий акрецией звезду-соседку, Эрр, и посасывающая от него энергию-молочко Фиоль, и даже, так и не явивший миру личину, карлик Лезенгауп. В плане того, что, опять же теоретически, где-то там, за дымовой пеленой, они вроде бы светиться еще будут, но вот здесь, точнее, не здесь под километром жидкости – тут и так темновато, – а чуть повыше, на обширной суше обоих континентов, станет темно, хоть глаз выколи. Кстати, многим предварительно и выколет, когда пара тысяч ядерных БЧ шарахнет в поле зрения только в первую неделю. Потом будет легче, хоть десять тысяч раз бомбы полыхнут, но в атмосфере уже произойдет некоторое пресыщение зрелищами, ибо вздернутая вопреки путам гравитации пыль зашторит пространство конкретно.
Так вот, чем не почет и признание за былые заслуги, получить в ладонь этот самый шнурок? Выполненный в данном случае по лекалу микрофона и кнопки разрешения торпедо-гвоздевого пуска – но ведь то мелкая мимикрия. Суть та же самая. То бишь, процесс лавинообразен, как и все в этом искусственном мире. Вроде бы давится всего лишь кнопо-шнурок, затем всего-то задействуется реактивный подводный двигун сверхскоростного «гвоздя». Потом небывалое доселе в здешних внутренних водах свечение рубит стометровую толщу дерева бетонной колонны, и, преобразуя миллион градусов в антигравитацию, производит волейбольный бросок засеянного брашскими учеными пузыря вверх. Не исключено, что он даже взлетит – эдакое водное поло великанов – перед тем как развалиться, а может даже не развалиться – кто знает, чем он там скреплен? – и просто продолжить игру, обманывая удивленно проскочивший в другой среде «гвоздь» за номером «два». Однако тут уж не суть важно, утонут, либо попросту расплющатся внутри всяческие ученые головы в тарелке-колумбарии, главное, что тутошний футбол-регби стимулирует запускающую механику другого гига-процесса. И пойдут в дело припасенные загодя водородно-кобальтовые молоты, ибо наковальни обоих мега-континентов ждут их пляски давным-давно.
И значит, правильно ли отказываться от столь важно-почетной роли палача мира?
81 
