144 
– Господи, Миллард, – вздохнул Буш. – Зачем я вас назначил? Эти рецепты очень хороши. Но мы уже перешли в стадию атомной войны, понимаете вы это?
– Понимаю, господин президент, – согласился Миллард Ладлоу. – Но ведь этим мы и покажем всем свою силу. Смотрите, скажем мы всем, мы не только можем в любой день и час перейти к ядерной войне, но еще и способны ее контролировать. То есть не так, как когда-то предсказывали, что эскалация, особенно ядерная, всегда может идти только по нарастающей. Мы продемонстрируем, что способны держать эскалацию за горло и, если надо, приструнивать.
– Господин президент, – вклинился министр обороны, – нельзя забывать, что по нам применено…
– Тем более, – несколько не в рамках своей компетенции оборвал его советник. – Видите, какие мы сильные, покажем мы всему миру. Мы даже можем в условиях применения варварского оружия по нам спокойно обходиться обычными средствами ведения войны. И ни на йоту не сойти с выработанного загодя плана.
– Хм, – сказал президент Буш. – В мысли Милларда Ладлоу есть резон. Вы не находите?
– Извините, это глупость, – произнес министр ВВС. – Запаса крылатых ракет старых и не очень старых образцов у нас приблизительно на указанное число дней войны. Но ведь если теперь произойдет эскалация где-то еще, у нас совершенно ничего не останется. И тогда мы просто будем вынуждены применять атомные бомбы там, где без этого вполне можно было бы обойтись, имея хотя бы пять тысяч высокоточных ракет.
– К тому же, – решил встрять в дискуссию министр иностранных дел. – Дело ведь не только в атомном ударе по нам. Со времени начала конфликта коренным образом изменилась мировая обстановка. Хотя у нас еще нет явных доказательств, – министр зыркнул в сторону представителей разведывательного сообщества, – уже ясно, что атомное нападение – это акция с участием международных террористов. И, кстати, не только атомное нападение, но и происшествие с «Громовержцем» тоже. Наши разведчики надеются в скором времени представить нам настоящие доказательства.
– При чем здесь это? – поинтересовался глава администрации.
– Пространство возможных решений очень сильно расходится в стороны. Если доказательств не представить, так сказать, спустить все на тормозах, то непонятно, как выкрутиться из ситуации с обстрелом столиц? Признать себя виновными и показать свою слабость? Тогда зачем было вообще начинать эту демонстрационную войну? Если же представить факты, подтверждающие международный противоамериканский сговор, тогда опять же нужно иметь силы для возможных конфликтов в других регионах. Разрешите, господин президент, военный аспект пояснит наш министр обороны?
– Мы уже давали ему слово и слышали его мнение, – фыркнул Буш Пятый. – Но ладно, молчу.
– Господин президент, – несколько покраснел Шеррилл Линн.
– Да не обижайтесь вы, Шеррилл, – махнул на него президент Буш, для которого как бывшего боксера словесная трепка практически ничего не значила. Он не понимал, когда кто-то мог обидеться на слова. – Поясните нам, раз коллега просит.
– Так вот, господин президент, – перешел к делу министр обороны. – Использование крылатых ракет в течение семидесяти суток, по нескольку тысяч штук ежедневно, считалось крайним вариантом. Как только основные силы ПВО и ПРО оказались бы подавлены, основные удары начала бы наносить морская авиация. Кроме того, мы не зря транспортировали в район сухопутные силы. Они бы тоже взяли на себя кое-какие функции. Все это в целом привело бы к экономии нашего стратегического запаса высокоточного оружия. Что теперь?
– И что теперь? – сказал президент, но выглядело это как передразнивание.
– Из-за потерь авианосцев силы морской авиации снижены до… Можно сказать, в десятки раз. В условиях современной эскалации, почти полной неопределенности, какие из стран замешаны в пособничестве, мы вынуждены держать остальные авианосцы в районах постоянного патрулирования. (Было бы неплохо их даже усилить, а не ослабить.) Нам нельзя убирать новейшие корабли от берегов Китая, Японии. Не получается уменьшать нажим на Западную Европу. Нельзя оставить без прикрытия и страны Персидского залива. Они теперь слишком мелки для отпора кому бы то ни было. Можно даже ожидать, что, как только полеты наших истребителей-бомбардировщиков в их небесах прекратятся, они тут же передерутся между собой.
– Это правда? – повернулся президент к министру иностранных дел.
144 
