92 
Да понятное дело, поскольку, несмотря на все старания научного сообщества, в придаток к микрочиповым мозгам так и не сумели изобрести достаточно дешевые руки, то грязную работу, как водится, исполнял человек. Обучать салаг было рискованно и некогда, а значит, за дело брался самый умелый. В данном случае бывший командир пиратского десанта канувшей в неизвестность лодки «Индира Ганди» Владимир Михеевич Румянцев. Кстати, большой нож для разделки «белых» смотрелся в его руке пионерской заточкой. Правда, те, против кого он действовал, не успевали удивиться такой диспропорции. В принципе, они вообще ничего не успевали. Ни увидеть, ни услышать. Что-то черное, чернее окружающего мрака вокруг, надвигалось на них сбоку. Какой-то плеск, какое-то бульканье, не слышные за перекачкой воды помпами из пустого в порожнее. И что-то черное уже уходило прочь, словно щупальца огромного, выведенного посредством поощряемых реактором мутаций спрута.
И тогда эти смелые люди-рыбы входили в следующую фазу превращений – они становились кормом. Для рыб, червей, а может быть, микробов.
А Владимир Михеевич Румянцев спешил назад, к своим ребятам, орудующим в чужом арсенале. Ведь там наличествовали большие и тяжелые – даже при воздействии закона Архимеда – предметы. Их нужно было переставлять с места на место: для этого очень требовалась его большая прирученная сила.
95
Новая морская формация
Итак, кирпич в Конституцию заложили в две тысячи двадцатом. А может, это был и не кирпич, а бомба? По крайней мере, для лодок типа «Огайо». Ведь несмотря на то что данное творение милитаризма напичкано оружием более, чем все остальные виды подводных кораблей, тем не менее оно одно из самых комфортабельных судов мира, исключая передвижные гаремы арабских шейхов. Тем более что комфортность поднялась еще на порядок в связи с перевооружением: пусковые крылатых ракет занимают гораздо меньше места, чем шахты баллистических монстров. И значит, все эти очищенные от железа просторы можно использовать для экипажа. Правда, некоторые из «Огайо» заставили сотрудничать с «морскими котиками», «черными беретами» и прочими людьми специального назначения. По такому случаю их оборудовали отсеками для миниатюрных подводных аппаратов, десантно-высадочных средств и переносных арсеналов всяческого огнестрельного и холодного оружия. Кроме того, появились дополнительные каюты, в которых уставшие от наземных тренингов головорезы отдыхали по пути к месту назначения. Рассказывают, что в одной из таких лодок старший помощник, человек еще достаточно молодого возраста, заработал инфаркт. Делая плановый обход вверенного корабля, он, подняв голову, обнаружил в переплетении труб трех раскрашенных маскировочным кремом детин, вооруженных чудовищными тесаками, вполне пригодными для произведения кесарева сечения кашалоту. Оказывается, они выполняли плановое занятие по отработке техники ниндзя или чего-то еще в этом же духе, связанное со скрытым проникновением куда-либо.
Тем не менее, кэптен Лоджи Хеллер, командир лодки «Колорадо», с удовольствием бы возил эти живые шкафы, любящие настоящие мужские приколы. Ибо с собственным экипажем у него имелись проблемы. Более того, он бы даже согласился командовать лодкой «Огайо» старого типа. Одной из тех, которые по случайности или из-за неизменной бюрократической волокиты не переработали в пару-тройку миллиардов штук нержавеющих лезвий. Ибо те, кто торопился списывать «Огайо», едва не перестарались. После того как Московия вышла из договора ОСВ-2, а Китай создал ракетный пояс, врытый в горы Тибета, внезапно выяснилось, что стратегия «ядерного сдерживания» обрела новое дыхание. Теперь, как и в давно прошедшие времена, часть подводных крейсеров резали темные воды Арктики. Здесь они не обнаруживались ни спутниками, ни патрульными дирижаблями, но в любой необходимый момент могли установить рубочные рули вертикально и, взломав толщу двухметрового льда, выставить наружу готовую к залпу покатость бортов. Ведь там, в их мощном чреве, так и остались на дежурстве во веки веков баллистические ракеты «Трайдент-2 D5»: прошу любить и жаловать; дальность полета двенадцать тысяч километров; десять-четырнадцать разделяющихся ГЧ по сто килотонн каждая. Однако внутри этих подводных крейсеров экипаж не получил дополнительных пространств для комфорта. Это спасло их от испытания на себе прелестей доработанной конституции.
92 
