ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  22  

– Обстановка обсуждается.

– Срочно надо!

– Ладно, ладно, не волнуйся! К тебе пошла уже помощь, жди! "Ворона", как у тебя? Что там? – переключился штабной связист на взвод спецназа, и тотчас же отозвался его командир:

– Бля, залегли на хрен!

– Продолжайте атаковать, помощь вам уже идет. Помогите "Курице".

– Каким хером? У меня у самого уже два "двухсотых" и шесть "трехсотых", ясно?

– Полностью нас прижали, – снова закричал в микрофон Терентьев, перебивая "Ворону"; ясно было, что со стороны спецназа помощи уже никакой не будет. – Из РПГ, из "выстрелов" молотят, минометами. Мы не можем головы поднять. Заставу долбят. Срочно помощь! "Гнездо", помоги, 9 твою мать! Давай Игнатенко на связь, если сам не можешь!

– Я понял тебя, понял, "Курица". Понял и тебя, "Ворона", держитесь, идет помощь.

– По нам прямой наводкой бьют. В упор молотят, прямо с горы, суки.

– С какой стороны огонь?

– Отовсюду, мать их! Справа, метрах в ста, куча гранатометчиков засела, чуть левее – минометы.

Мы не можем головы поднять. Где ваша сраная помощь?

– Уже пошли "вертушки", жди, – невозмутимо отвечал штаб, и Терентьев понял, что большего пока от них не добьешься.

Вытащив из-за пазухи заветную фляжку, которую он предусмотрительно сунул под бронежилет перед атакой, он сделал два больших глотка и нервно закурил, пытаясь рассмотреть из своего ненадежного укрытия то, что делалось на поле боя.

Кто-то уже успел отойти к заставе, и ребята пытались организовать там огневую поддержку, работая из пулеметов ДШК по склонам, где засели "духи", но пулеметы быстро накрывались огнем вражеских гранатометов. Казалось, что теперь "духи" сосредоточили основное свое внимание на заставе, давая передышку залегшим на открытом месте пограничникам.

Правда, передышка была весьма относительной – командир заставы не мог даже толком оценить свои потери, не мог сориентироваться, где расположились его бойцы и что они делают. Он не видел ни одного своего сержанта, ни одного офицера, и это обстоятельство его особенно встревожило.

Отшвырнув в сторону только начатую сигарету, капитан Терентьев снова схватил микрофон:

– "Курица" на связи. Срочно нужны "вертушки", все! Мы не можем больше держаться.

– Спокойно, вас понял, – голосом Кашпировского отозвался штаб. – Держитесь, держитесь…

Сейчас командование как раз решает…

– Что решает?! – заорал вне себя Терентьев – Сколько можно решать, бля? Ты нам уже полтора часа мозги трахаешь… Вы там уже всех нас похоронили. Какая, бля, помощь?! Ждите, бля, помощь… "Гнездо", ну я прошу тебя, мобилизуй все, слышишь? Позови срочно к рации начштаба!

– Ну не нервничай ты так. Вылетели уже "вертушки" к вам, скоро будут…

– Когда они вылетели, на хрен? Сколько будут лететь, в конце концов? Мы тут уже заманались их ждать. Мы же уже не можем держаться. У тебя "вертушки" уже целый час летят. Я тебе час назад говорил – дайте помощь, вашу мать!

– Продержитесь еще минут двадцать… Ну мужики, ну минут двадцать, не больше…

– Ты что, бля?! Я не понимаю вас.

– Я понял тебя, "Курица", понял. Как у "Вороны" дела?

– Хреново, – отозвался спецназовец. – Тоже молотят прямой наводкой. У меня, между прочим, боеприпасы на исходе, скоро врукопашную на "духов" пойдем. Девять "трехсотых", черт возьми, и еще один "двухсотый".

– Господи, сколько ж вас там осталось?! – удивленно возопило "Гнездо".

– Сам посчитай.

– Понял тебя, понял. Успокойтесь…

Терентьев был опытный боевой офицер, уже много раз участвовавший и в мелких столкновениях с "духами", и в более крупных операциях. Но еще никогда в жизни ему не было так страшно, как теперь.

Как ни странно, но за себя он боялся сейчас меньше всего. Возможно, сказывалась усталость недельной блокады, возможно, это было следствием того разговора с Игнатенко, когда стало понятно, что обратного пути лично у него, у капитана Терентьева, просто нет. Так или иначе, но почему-то собственная судьба его не волновала.

Сейчас он больше всего боялся за ребят.

Нечто ужасное творилось сейчас на этом участке границы – практически сотню или полторы ребят расстреливали в упор, без жалости и сомнений, а они не имели ни малейшего шанса спастись или дать отпор – силы были слишком неравными. Но самое страшное состояло в том, что капитан не в состоянии был понять позицию штаба.

  22