31 
Кисточка на его четках едва заметно покачивалась вправо-влево, янтарные виноградины соскальзывали по нити одна за другой, каждая следующая отчетливо щелкала о предыдущую.
* * *
Ворона удивился, когда снова увидел приезжего.
– Ты меня случайно застал. Сейчас здесь будет другой парень торговать. Ну что, надумал кассеты брать на просмотр? Последний раз предлагаю.
– Разговор есть конкретный.
– Давай! Только недолго.
На самом деле время Ворону не поджимало. Просто он решил, что недавний знакомец еще раз все обдумал и явился просить о компенсации за свое ночное невмешательство.
– Связался я с одними людьми. Стечение обстоятельств. Они сейчас ищут, кто забрал у американца пятьдесят штук.
– Откуда ты знаешь, что пятьдесят? – побледнел Ворона.
– Дело серьезное. Деньги, как я понял между строк, предназначались на взятку большому чиновнику в нефтяном министерстве. Прикинь, как менты сейчас землю роют. А еще те, кто сидит на гостинице.
– Шаин?
– Знаешь его?
– Лично не знаком, – губы у Вороны дрожали, и отвечал он машинально, думая совсем о другом. – Знаю, что он и его люди присматривают там за порядком, купоны стригут. Большую часть отдают дальше.
– Вот те, кто дальше сидит, они, наверное, и пообещали Шаину, что у него будут неприятности. Все верно: кража случилась на подведомственной ему территории.
– Не дурак я, можешь не объяснять, – Ворона стрельнул глазами вбок, прикидывая маршрут бегства.
– Беги, я тебя не держу. Просто хотел предупредить.
– Давно на него работаешь?
– Не очень.
– Так ты можешь сейчас в люди выбиться, если ухватишь меня за шкирку.
– Хочешь совет? Верни эти бабки. Лучше по мелочам тырить – для здоровья полезнее.
– Это ты по собственному опыту знаешь?
– Со стороны виднее.
– Значит принести тебе денежки в кулечке, а ты тогда меня не заложишь?
– Что я про тебя знаю, чтобы заложить?
– Достаточно. Выше головы.
– Не буду я в это дело влезать, им другие занимаются. Подкинь как-нибудь деньги на место – и умой руки.
– Ну нет, я лучше обе себе дам оттяпать.
– Уверен?
– Не найдут они меня. Если ты, конечно, будешь молчать.
Тут лицо Вороны снова выразило сомнение. Вдруг история придумана, чтобы напугать его и заставить своими руками поделиться с человеком, который “слишком много знает”?
– Во всяком случае, не светись нигде, не швыряйся бабками. И не меняй их. Не исключено, что номера будут отслеживать.
– Одну сотку уже поменял, – с досадой вспомнил Ворона. – В обычном обменнике, в тот же день. Тогда информация еще не успела, наверное, пройти.
– И не хвались никому. А то парень ты молодой, захочешь щегольнуть перед девочкой.
– Молодой, но не идиот. За теперешнюю молодежь не беспокойся, ваше поколение ей в подметки не годится.
– Если пропадать надумаешь, лучше с концами. За пятьдесят штук вполне можно в России обосноваться.
– Сколько я тебе должен за ценные советы?
– Ну извини, что утомил.
– Если человек прожил при коммунистах лет двадцать или четвертак, его уже не переделаешь. Или поучает, или жалуется на несправедливое устройство жизни.
– Я бы мог тебе много чего сказать по этому поводу, но с чужих слов ты не хрена не поймешь. Ладно: поступай, как знаешь.
Глава 3
Бурмистров ощущал неприятную пустоту, когда сильно уставал. Закон сохранения энергии действует всегда и везде. Даже если расходовать ее целенаправленно, все равно резервуары иссякают, их нужно восполнять.
Что ему могло помочь – молитва на арабском, или семидесятиградусный тутовый самогон? Его бы зауважали за первое, ему бы простили второе. В силу заклинаний – православных, мусульманских или шаманских – он не верил. Слабого молитва не сделает сильным, он как был так и останется половой тряпкой. Сильному она тем более без надобности. Выпивка, наркотики – к этому он бы не притронулся даже под угрозой расстрела. Калечить здоровье, туманить мозги? Он не из тех, кто хочет на время отключиться от реальности, он из тех, кто жаждет побольше успеть.
При первых признаках усталости Бурмистров откладывал в сторону работу, брал с полки две толстые папки с фотографиями. Такие снимки ему регулярно забрасывали для полноты коллекции.
Чеченцы снимали убитых и раненых российских солдат. Иногда для пропаганды своих “достижений”, иногда для собственного удовольствия. Архивов они не создавали, две недели спустя после засады или внезапного нападения на блок-пост фотографии уже никого не интересовали, требовались новые, свежие. Возможно, единственный такого рода архив хранился у Бурмистрова.
31 
