55 
Комбат взглянул на часы.
– Логичный вопрос в половине четвертого. Если бы разбудил, я бы ответил по-другому.
– Ты и сейчас не слишком ласково. Новенького ничего?
– Нет.
– Ну, тогда извини за беспокойство. Рублев почувствовал, что был, наверное, слишком строг.
– Все в порядке. Звони, когда нужно. Парень, конечно, шустрый и не из робкого десятка. Но ничто так не заставляет нервничать, как неизвестность. Это Комбат знал по себе.
* * *
В гостинице он появился в четверть пятого. Нашел Кямрана в казино, где тот присматривал за порядком. Игра продолжалась, но многие из ее участников напоминали выброшенных на берег рыб: красные вытаращенные глаза, отвисшие нижние челюсти, подрагивающие в пальцах сигареты. Комбат впервые задумался о том, что азартные игры – это прежде всего игры на выносливость. Кое-кто из участников даже сейчас, к рассвету, выглядел свежо и подтянуто. Именно такие останутся в выигрыше.
– Где шеф? – спросил Рублев у Кямрана.
– Отдыхает.
– Надо бы перед ним оправдаться.
– Он не требовал звонить. Я сам, чтобы ты на неприятность не попадал.
– Хочу первым к нему попасть, пока голова у человека свежая. Скажи, будь добр, где он?
Кямран немножко подумал и назвал номер на четвертом этаже.
– Смотри не разбуди раньше время – сильно не любит такой вещь.
– Как у тебя здесь, никто не буянит? Оглядевшись вокруг, Рублев не заметил ни одной фигуры, хоть отдаленно напоминающей вышибалу. Несколько работников казино в галстуках-бабочках, игроки и сам Кямран. Можно не сомневаться, что попытку проигравшего качать права здесь пресекут немедленно…
Дежурная четвертого этажа дремала на своем месте, в кругу света от настольной лампы. На шум она подняла голову и вежливо поздоровалась, узнав человека из “команды” Шаина.
– Сабахын хеир, – ответил Комбат: уже рассветало и можно было желать доброго утра.
Дежурная снова уронила голову на стол, и он проследовал дальше в коридор. Больше здесь никого не было – Шаин-мюэллим чувствовал себя в гостинице как дома и удовлетворялся мерами безопасности на входе. Рублев постучал три раза, достаточно отчетливо.
– Кимдир? (Кто там?) – раздался глухой, недовольный голос.
– Борис.
– Что такое, Борис? Ядерная бомба падает?
"Мюэллим” не очень внятно произносил слова, как это часто бывает у людей, разбуженных в неурочный час. Судя по звукам, он встал, что-то выпил из стакана и неторопливо направился ко входной двери.
– Если не ядерная бомба, тогда ты напрасно меня разбудил. Совсем напрасно.
Дверь приоткрылась – Шаин выглядел сейчас старше лет на десять, но постепенно приходил в себя. Лицо, одряблевшее за время сна, на глазах у Комбата затвердевало, приобретало властность.
– Говори.
– Не буду же я толкаться, чтобы войти, – Комбат перешел на “ты”, как это уже случилось однажды на катере.
Первым инстинктивным желанием Шаина было желание захлопнуть дверь. Но Рублев успел бы помешать, да и не чувствовалось, что этот человек собирается выстрелить или применить силу. Он мог сделать это в первую же секунду вместо того, чтобы произносить подозрительную фразу.
– Ты себя не переоцениваешь? – прищурился Шаин. – Если у меня сегодня днем будет тяжелая голова, некого будет винить, кроме тебя.
– Извини, но я не укладываюсь в срок, – объяснил Рублев, проходя в номер, где стоял на холодильнике запотевший, только что вынутый бокал с шербетом.
– Ты меня определенно хочешь чем-то удивить.
Шаин уже овладел собой и даже улыбнулся, не разжимая губ. Достал из кармана халата четки и, прежде чем усесться в кресло, разгладил кончиками пальцев усы.
– Не хочу, чтобы твои люди тратили понапрасну время. Ты ведь послал их разыскать эту женщину, Космачеву, навести про меня справки.
– А как ты думал? Я привык знать, с кем имею дело.
– Вот я и пришел объяснить. Бабу можешь больше не трогать, никакого отношения она ко мне не имеет. Просто я случайно узнал, что такая-то и такая-то смоталась навсегда и никому из соседей не сказала куда. Иногда удобно иметь навсегда уехавшую родственницу.
– И ты поставил себя в зависимость от женщины? От обычной бляди?
– Давай не будем употреблять сильных слов, ладно?
– Хорошо. Но ведь ребенку ясно: она смоталась, чтобы через месяц благополучно вернуться.
– Случаются накладки. Пришлось припугнуть, сказать, чтобы не удивлялась вопросам о родственнике.
55 
