72 
Одно колесо почти сразу спустило, пробитое насквозь. В любом случае машину с известными номерами и приметным грузом нужно было бросать как можно раньше. Промчав метров триста на кренящемся влево грузовике, Рублев остановился напротив выставочного павильона с прозрачным фасадом из стекла.
Выставка или ярмарка там происходила, он не успел разглядеть. Увидел стенды, необычно много посетителей – день открытия, наверное, и дал знак Вороне обходить здание. Преследователи заподозрят, что они скрылись здесь, в суете и пестроте. И завязнут сами.
Не любил Комбат отступать и тем более переходить на бег. Но здесь, от местных кадров, которым до чеченцев было далеко, приходилось уже второй раз сматываться. И все по той же причине: Комбат воевал не со всяким, кто стрелял в него или сажал под замок. Ведь пуля – дура, это давным-давно известно. Пальнет какой-нибудь лопух и выведет тебя из строя. Будешь потом, опираясь на палочку, решать вопросы с чеченами.
Ворона быстро стащил майку и снова надел так, чтобы перевязанная левая оказалась под ней, чтобы белый бинт яркой приметой не светился на черном. Пройдя быстрым шагом несколько кварталов, они зашли в лавку с коврами – свернутыми в трубки, развешанными на стенах, свисающими с потолка в два ряда.
– Оторвались? – спросил сам себя Ворона. – Вроде да.
– Как рука твоя? – поинтересовался Рублев.
– Гипс снимется, тогда видно будет. Я больше всего перетрусил, когда понял, что к врачам меня везут. Здесь сейчас непонятно, кто этим занимается – приличные хирурги давно разъехались кто куда.
От ковров пахло пылью, от темно-багровых узоров начинало рябить в глазах. Монотонный, убаюкивающий, ленивый Восток – когда-то он, наверное, был таким. Только не сейчас.
– Я одного не понял. Ты сказал: “Пока Шаин не переиграл”. Что там он мог переиграть?
– Засадить тебя обратно.
Недоразумение быстро выяснилось. Оказалось, что “мюэллим” просто не успел выпустить пленника.
– Поторопился ты, – покачал головой Комбат. – Была бы теперь пожизненная индульгенция.
– Обидно, конечно. Постелили бы ковровую дорожку, типа вон той, сыграли бы туш. Да нет, не люблю я шерсти, особенно в большом количестве. Сейчас начну чихать и кашлять. Пошли лучше на свежий воздух.
– Погоди, – Рублев оперся спиной на гору рулонов с бахромой. – Никто нас здесь с тобой не потревожит, кроме моли. Скоро стемнеет, тогда и выползем.
– Кстати, насчет передвижения по местности. Ты какие тачки предпочитаешь?
– Любые! Лишь бы слушались!
– Тачка у нас будет. Осталось решить, куда ехать.
– Теперь тебя баксы не отягощают, проблема отпала. Мотанул бы на время к своим в Махачкалу.
– А кто тебе сказал насчет бабок, сам Шаин? – хитро прищурился Ворона. – Значит, еще пребывают в блаженном неведении.
– В смысле?
– Фальшивку я им подсунул. Купил за семь штук настоящих пятьдесят липовых. На случай, если захомутают. Упаковал как были, одну сотку только вытащил – так правдоподобнее. Я ведь на самом деле сотку разменял.
– Что тебе после этого сказать? Я за него прошу уважаемого аксакала, а он опять выкинул черт знает что! Теперь ты уж точно Шаину – кровный враг.
– Думаешь я сам не боюсь? Но ты прикинь – пятьдесят штук! В кои веки прилетела жар-птица, и ты станешь от нее отмахиваться?
– Ты будешь с птичками развлекаться, а я должен задницу тебе прикрывать?
– Извини подвинься! Кто кого прикрывает? Если бы не я, ты бы сейчас гордо шел по коридору в тельняшке, с завязанными за спиной руками.
– Парень ты веселый, – заметил Рублев, когда выбрались на улицу. – Но мне, честное слово, не до шуток.
Он снова вспомнил об Алле. Сегодня или завтра у нее мероприятие в “Каравансарае”? Забыл как назло.
– Где твоя тачка?
– Любую выбирай, какая на глаза попадется, – Ворона сделал широкий жест здоровой рукой.
– Ну да, сейчас мы еще угоном займемся. – Ходи пешком, если тебе так больше нравится. А я поехал, – Ворона извлек откуда-то небольшой ручной пульт. – Универсальная открывалка. Эти козлы даже обыскивать как следует не научились.
– Не такой ли ты дверь в подвале открыл? – усмехнулся Рублев.
– Там я вообще с дверью не связывался. Потом расскажу как-нибудь.
Время от времени Ворона быстро оглядывался по сторонам, оборачивался. Вроде бы никаких признаков опасности. Он заодно придирчиво оценивал автомобили. Остановился на “ауди” вишневого цвета.
72 
