Последние отзывы

  42  

Первое Уэллс съел в молчании, но затем набрался решимости задать давно созревший у него вопрос:

— Господин Найденов, я не могу отделаться от мысли, что в глубине души вы социалист.

— То есть как это в глубине? — даже слегка обиделся я. — И снаружи он же самый, просто пробы ставить негде! Неужели не видно?

— Но ведь ваша безжалостная борьба с социалистическими партиями… — неуверенно начал Уэллс.

— Простите, но это вас кто-то обманул — не борюсь я с ними. В России две легальных партии социалистической направленности, и с ними я не то что не воюю, а вовсе даже плодотворно сотрудничаю. Еще есть две нелегальных, и с ними, если они нарушают закон, поступают исключительно в рамках этого закона. Кстати, по российским законам образование нелегальной партии преследуется не уголовным, а административным порядком. А то, на что вы, скорее всего, намекаете — так это просто бандиты. Понимаете, у вас на Западе странная традиция — стоит только грабителю объявить о своих социалистических воззрениях, его тут же записывают в политические борцы.

Я не стал уточнять, что такое происходит исключительно с зарубежными поборниками прогрессивных учений, а своих те же англичане всегда за милую душу сажали и вешали именно как бандитов. Вместо этого я продолжил:

— Я считаю, что если грабеж или убийство имеют идеологическую подоплеку — то это отягчающее обстоятельство. А те, которых западная печать преподносит как невинных жертв злодея Найденова, были взяты на месте преступления и расстреляны в процессе оказания сопротивления.

Действительно, тут я нисколько не кривил душой. После убийства комиссара в Киеве принадлежность к партии левых эсеров или ее финансирование были объявлены преступлениями против Империи, и у фигурантов имелись целые сутки, чтобы прибежать в ближайший полицейский участок и покаяться. Четверо, воспользовавшиеся этой возможностью, живы до сих пор.

— Однако то государственное устройство, которое вы пытаетесь построить в России, не очень похоже на социализм, — заметил Уэллс, делая перерыв в поедании макарон по-флотски, ибо на его европейский взгляд порция была явно велика.

— Это смотря по какому классику социализм, — возразил я, — да вот хотя бы Ленина почитайте. Он ведь ясно и аргументировано пишет, что государственный капитализм является идеальной заготовкой для социализма, последним этапом перед переходом к нему! Так именно госкапитализм мы с его величеством императором и строим.

После обеда я провел гостя в подвал и продемонстрировал ему свой лазер. Правда, случился небольшой конфуз — в этот раз шарик хлопнул не сразу, а секунды через полторы после того, как в него уперлась ослепительная красная точка, но Уэллс все равно впечатлился по самое дальше некуда. Он ведь был воспитан на механистических представлениях и считал, что если что-то работает в виде маленькой модельки, то только в средства упирается вопрос, насколько огромным и мощным может в ближайшее время стать это устройство. Ну, вроде как паровые машины — совсем недавно их мощность мерилась в лучшем случае десятками лошадиных сил, а сейчас — уже десятками тысяч! И воодушевленный показом столь секретной вещи Уэллс спросил меня про Тунгусское диво.

— Это был метеорит, — сказал я, делая значительное лицо. — Я ценю доверительные отношения, вроде бы сложившиеся между нами, и, не желая их испортить, настоятельно советую — поверьте, что это был именно метеорит!

Фантаст проникся, и, вздохнув, сменил тему:

— Я специально интересовался уровнем оплаты труда, и вообще качеством жизни рабочих на заводах Георгиевска, — заметил он, — и, по-моему, далеко не на всех английских предприятиях он так высок. А вот как обстоят дела с этим в остальной России?

— Гораздо хуже, — честно ответил я. — Вы ведь были на авиационном, моторном и автомобильном заводах, там собраны самые квалифицированные рабочие со всей страны. На вагоностроительном уже несколько хуже. Но из заводов в других городах… На АРН-е, честно скажу, неплохо. А вот на Путиловском работы в этом направлении только начаты, так что, если есть желание, завтра можете заехать и посмотреть, я распоряжусь, чтобы вас пустили.

— Это значит, — усмехнулся Уэллс, — что на самом деле там все обстоит не так уж и плохо. А можно посмотреть, какова ситуация на предприятиях, где условия труда и оплата хуже всего?

— На здоровье, только сами выбирайте, чтобы не подозревать потом, будто я специально для вас что-то подготовил.

  42