78 
Тон у него был странный, и Коровин недоверчиво покосился на своего спутника, пытаясь понять, не издевается ли тот. Но повернутый к нему острый профиль молодого человека сохранял непроницаемое выражение, а глаза по-прежнему прятались за темными стеклами очков.
– Так вот ты какой, северный олень, – неизвестно к чему ввернул молодой человек фразу из бородатого анекдота. Тон у него по-прежнему был странный – он говорил как-то замедленно, словно пытался параллельно разговору решить какую-то внезапно возникшую проблему. Машина при этом двигалась со скоростью, которая была на целых пять километров в час меньше разрешенной. Явно непривычный к такому темпу двигатель бормотал глухо и невнятно, словно засыпая на ходу.
– Итак, – после длинной паузы продолжал водитель, – если я не ошибаюсь, вы решили подстрелить Моряка.
Коровин непроизвольно вздрогнул и так резко повернулся к молодому человеку, что в шее у него что-то хрустнуло. Большой, подвижный рот водителя сейчас сложился в гримасу какой-то непонятной печали, а может быть, и скуки.
– Вы знакомы? – не успев как следует подумать, спросил Коровин.
– Более или менее, – ответил молодой человек. – И, чтобы не было недоразумений, скажу вам сразу: я не стану убиваться и бегать на могилку с цветами, если кто-нибудь вышибет Моряку мозги.
Он давно напрашивается на что-нибудь в этом роде.
Но… Ладно, там посмотрим, – непонятно заключил он и, казалось, целиком сосредоточился на управлении автомобилем.
Выехав на Кольцевую дорогу, он заговорил снова.
– Откройте бардачок, – сказал он. – Там есть такой пакет… Да, правильно, этот. Наденьте его на голову, если вас это не затруднит.
– А если затруднит? – устало спросил Коровин.
– Все равно надевайте. Конспияция, батенька! – картаво закончил он, склонив голову набок и на мгновение сделавшись поразительно похожим на политического авантюриста, которого пародировал.
Коровин вздохнул и натянул на голову хрустящий бумажный пакет, чувствуя себя до невозможности глупо.
* * *
Подвал был узкий, бетонный, с низким потолком и длинный, как железнодорожный перрон. В его передней части имелся невысокий барьер, сложенный из рогожных мешков, туго набитых чем-то, что, скорее всего, было обыкновенным песком.
С грохотом захлопнув и тщательно заперев тяжелую герметическую дверь, молодой человек щелкнул укрепленным на стене массивным рубильником.
Слегка разжиженный слабым светом дежурных лампочек полумрак мгновенно сменился слепящим сиянием мощных рефлекторов. Коровин зажмурился, давая глазам привыкнуть к режущему свету. Потом он снял очки и протер запотевшие стекла мятым носовым платком.
Теперь, когда глаза освоились, он разглядел в дальнем конце подвала несколько фанерных мишеней, имевших отдаленное сходство с человеческими фигурами. Ему показалось, что мишени расположены чересчур далеко, но он тут же спохватился: судя по всему, стреляли здесь не из пневматического оружия, да и какой смысл покупать снайперскую винтовку, если собираешься стрелять в свою жертву с двадцати шагов?
– Располагайтесь, – радушно предложил молодой человек. – Вот вешалка, можете повесить куртку. Мы здесь одни, так что о сохранности своих вещей можете не беспокоиться. Итак, с чего мы начнем?
– Может быть, прямо с главного? – неуверенно предложил Коровин.
– Разумеется. Значит, снайперская винтовка, да?
Хороший выбор. Но это довольно редкий товар, и стоит он недешево. Впрочем, возможны варианты.
Вам обязательно нужно современное оружие или подойдет «мосинка»?
– Что?
– Винтовка Мосина. Ну, помните, у Твардовского в «Теркине»: «Трехлинейная винтовка на брезентовом ремне…» Дальность прицельного боя – километр.
Скорострельность, правда, так себе – затвор надо передергивать вручную. Магазин на пять патронов.
Ну, в общем, вы эту штуку сто раз в кино видели.
Хотите попробовать?
Он куда-то ушел – Коровин не заметил, куда именно, – и через минуту вернулся с винтовкой.
У винтовки был потемневший гладкий приклад и сизый вороненый ствол, лоснящийся от смазки. Не снимая своих темных очков, молодой человек сноровисто снарядил обойму, загнал ее в гнездо и показал Коровину, как пользоваться затвором. Пытаясь воспроизвести его действия, Андрей Витальевич до крови прищемил себе палец и зашипел от боли.
– Обалдеть можно, – заметил по этому поводу молодой человек. – Ну, как говорится, пожалуйте к барьеру.
78 
