Последние отзывы

  39  

– Выйдем. Надо обсудить кой-чего.

Он пока сдерживал угрожающий тон и жалел, что в первом порыве угрожал продырявить Воробью голову перфоратором. Надо вежливо и культурно довести его, ублюдка, до укромного угла. А уж там взять его за жабры.

Постаревший Воробьев покорно вышел из машины. Он отдавал себе отчет, какого рода «разговор» его сейчас ожидает. Ведь место закладки бычка и шифр знали только двое: он и Алеф. И ключ к сейфу имелся только в двух экземплярах.

Никаких следов «принудительного вскрытия» не обнаружено, значит, в сейф получили доступ положенным образом.

Оба углубились в березовую рощу, пронизанную солнечным светом. Блики играли на стволах, на земле, такие же блики играли на двух мужских спинах, делая их невидимыми с дороги.

Воробьев чувствовал, что Никанор следует чуть сзади, почти как конвоир. Но ему было все равно.

Он так пал духом, что утратил даже инстинкт опасности.

– Хорош, – резко выдохнул Никанор, решив, что они отошли от дороги достаточно далеко. – Тормози.

Он не собирался убивать Воробья. Этот человек должен был признать свою вину лично перед Алефом и снять с него, Никанора, все подозрения. Бегло и профессионально недавний напарник был ощупан на предмет наличия оружия.

– Что скажешь?

Воробьев не оборачивался, продолжал смотреть прямо перед собой и молчал, пока Никанор не оказался напротив.

– Моей вины нет. Хочешь верь, хочешь не верь, доказательств у меня никаких.

– Не делай вид, тебе не все равно. Тебе очень даже важно, чтобы мы поверили.

Только сейчас Никанор до конца осознал, насколько сложная перед ним стоит задача – переправить этого мерзавца за кордон, доставить на суд к Алефу и вынудить признать свою вину.

Признание, вырванное пытками, не будет для Алефа убедительным. А добровольное вряд ли удастся получить – Воробей точно знает, что снисхождения не получит.

– Лично я не спешу тебя винить, – Никанор решил для вида сменить гнев на милость. – Хочу узнать, что ты думаешь по поводу сегодняшнего.

Вполне законное желание, по-моему.

«Нужно заранее выслушать его доводы, чтобы приготовиться их опровергнуть перед шефом. Нужно успокоить его всеми силами, чтобы добиться добровольного согласия на выезд в Ниццу», – решил Никанор.

– Идей пока ноль.

Воробьев хотел закурить, но тут же вспомнил о недавнем сердечном приступе и спрятал пачку обратно в карман. Пожевал губами, потер лоб, словно пытаясь стимулировать появление хоть каких-то соображений.

– Без кода и ключа сейф нельзя было вскрыть так чисто… Я поставил там защиту от перебора цифр.

– Какую защиту? – Никанор намеревался выяснить для себя все подробности.

– После трех попыток замок блокируется. Надо набирать уже две комбинации вместо одной: первую – для разблокировки… – Воробей все-таки не выдержал и закурил, забыв предложить сигарету напарнику. – Еще одна попытка перебора вслепую, сразу идет следующий уровень блокировки…

– Так и сам потом не откроешь, запутаешься.

– Сейф вскрыли быстро, сделали все как положено, – глядя в одну точку, мрачно констатировал Воробей.

"Сейчас, по горячим следам, он это не отрицает, – подумал Никанор. – А потом, когда доберемся до Алефа? Запросто заявит, что мы обнаружили сейф раскуроченным. Жаль, что нет с собой диктофона, записать бы его теперешние слова.

А может, не надо топить мужика? Может, выплывать нам легче вместе? Вместе, в два голоса подтвердить, что в сейфе просто прорезали дыру каким-то сверхмощным резаком? Тогда и доход надо делить на двоих – Телец ведь у него, у Воробья.

Доход неплохой. Но риск сумасшедший. Если Алеф пронюхает, а нюх у него почище, чем у ментовской собаки…"

Давно Никанор не решал таких головоломных задач, с такими крупными ставками. Он ненавидел Воробья с каждой секундой все острее. Едва сдерживал себя, хотелось забить этого ублюдка насмерть тяжелым газовым ключом из чемоданчика. Какие нужно иметь нервы, чтобы не податься в бега, узнав про его, Никанора, миссию. Отправиться на башню, разыграть там выпадение в осадок и заявить теперь: «Хочешь верь, хочешь не верь».

– Как ты собираешься отчитаться перед шефом?

– Скажу всю правду. Какие еще варианты?

Правда правде рознь – это Никанор давно усвоил. Как он теперь жалел, что не взял в поход на башню двух подручных. Конечно, пройти через контроль вчетвером было бы сложнее. Зато у него было бы два бесценных свидетеля.

  39