Глава 27

Жизнь на башне вернулась на круги своя. Уже третью смену подряд Дорогин выступал в привычной роли проводника. За это время ему пришлось сопровождать самых разных людей.

Эстрадный певец, начавший терять популярность, собирался оживить интерес к своей персоне путем рискованного предприятия. Рассчитывал, что внизу соберется толпа верных фанатов, но не явился никто.

Другим клиентом оказался заядлый курильщик, желающий избавиться от вредной привычки. Он потратил на психологов и врачей кучу денег. Теперь вот очередной специалист посоветовал ему лечиться стрессом.

– Вначале жену попросил испугать меня ночью, – рассказывал клиент, прикуривая от своего же окурка. – Хотя сомневался: получится ли у нее.

– Ты бы лучше не отвлекался, – попросил Дорогин. – Здесь сложный участок, а хваты у тебя не правильные. Я ведь объяснял: работай всеми пальцами. Не растопыривай, собери вместе.

– Не пора еще оборачиваться? Ладно, давайте поднимемся еще чуть-чуть, чтобы стресс был полноценным. Вы ведь удержите в случае чего?

– Ты об этом не думай. Нащупал зацеп? Отлично. Упрись в него подушечками пальцев. Ты понимаешь, что такое «подушечки»? Так, хорошо…

Угол между первым и вторым суставами – девяносто градусов. Большой палец не помещается, подверни его под указательный. Вот так! Да выплюнь ты сигарету!

– Я же не курю, просто держу во рту. Правил пожарной безопасности не нарушаю!

– Зато дышать нормально не можешь.

С возвращением на башню после короткого перерыва у Дорогина появились новые ощущения.

То голову сжимало обручем, то распирало изнутри.

Временами надбровные дуги наливались свинцовой тяжестью, временами гулко стучало в висках. Излучение излучением, но на других оно, похоже, так не влияло. Возможно, сказывались последствия давней травмы при прыжке в реку с моста. Амортизирующей способности воды тогда не хватило, он ударился макушкой о дно и едва выкарабкался с того света.

«Лишь бы только голова не закружилась, – говорил себе Муму. – На восхождении нет ничего хуже».

Кроме того, даже в такой обстановке не давали покоя мысли о Тельце. Напряженно размышлять при головной боли все равно что активно жевать зубом, где стонет в дупле оголенный нерв. А куда денешься? Нужно ставить себя на место разных людей, просчитывать их поведение. Дорогина зажало между тремя «зубчатыми колесами», каждое из которых было сцеплено с двумя другими.

Первое – милицейское колесо: куратор и прочие. Второе – Стропило и его бандиты. Третье – «Алеф и К°». Могущественная корпорация многое потеряла после натиска Генеральной прокуратуры.

Но запас устойчивости слишком велик. Мозговой центр переместился за границу, а зубчатое колесо, способное раздавить в лепешку, осталось здесь.

Зацепит хотя бы за кончик одежды – затянет, перемолотит. Нужно лавировать, торговаться, сдерживая ненависть, врать, глядя в глаза. Ради себя, ради Тамары. Вот ведь выторговал деньги за сведения о Тельце. Все они уже в кармане лечащего врача.

Времени оставалось мало. Вот-вот нужно будет забирать Тамару в дом под Клином. Там ей понадобится постоянное внимание. Там ее не оставишь надолго одну. Первое время после больницы она будет особенно беспомощной. Он должен будет не только вести домашнее хозяйство – готовить, стирать, убирать дом. Еще в прошлое свое временное возвращение Тамара вела себя как малое дитя. За ней нужно было ежеминутно ухаживать: кормить, читать книжки, рассказывать истории. Телевизор ее перестал интересовать, ей постоянно нужен был живой, любящий человек.

  64