8 
— Вот это — мизинец, как видно, — сказала она. — Вот это — безымянный, это — средний, а это — указательный… А где же большой палец?
Петя тоже со всех сторон осмотрел трубу. Потом он снова взялся за кисточку и долго работал ею, но отпечаток большого пальца так и не проявился.
— Вот это да! — сказал следователь и погладил затылок.
Оба долго смотрели друг на друга.
— Что же это такое? — спросила Маша.
— А то, — отчеканил следователь, — что у твоей сестры есть сообщник и у этого сообщника не хватает на руке большого пальца.
— Четырехпалый сообщник! — прошептала Самбо. — Ты гляди! Как в книжке!
Она снова умолкла. И, пока она молчала, Петя проделал следующее: он не спеша вынул из внутреннего кармана пиджака записную книжку, а из книжки — листок целлофана с накленным на него куском широкого лейкопластыря. Он отделил целлофан от лейкопластыря, наклеил лейкопластырь на дюралевую трубу в том месте, где темнели четыре маленьких отпечатка, и тут же снова отклеил его. Отпечатки исчезли с трубы: они перешли на лейкопластырь. Так же молча, неторопливо Петя снова заклеил лейкопластырь целлофаном, спрятал его в записную книжку, а книжку — в карман.
Самбо очень внимательно следила за всеми этими манипуляциями.
— Слушай! А ты ведь и в самом деле специалист, — сказала она, глядя на Петю исподлобья.
Петя порозовел от удовольствия, но сделал вид, что не слышал этого замечания.
— Ну вот! Теперь дело за тобой, — сказал он.
— Что — за мной?
— Тебе надо припомнить, кто из Люськиных знакомых не имеет большого пальца.
Несколько минут Самбо ходила по кухне и шептала чьи-то имена. Ни одного четырехпалого она не припомнила.
— Что ж! — сказал Петя. — Придется сделать так: сегодня осмотреть всех ребят в вашем дворе, а завтра приняться за школу.
— Смотреть, у кого пальца нет?
— Ну да.
— На это две недели уйдет.
— Бывает, что какое-нибудь дело и за год не расследуешь.
Самбо как-то скисла. Она сунула в рот кончик косы и пожевала его, глядя куда-то в окошко. Потом она прошлась по кухне, задевая боками то плиту, то стол, то угол шкафа. Потом остановилась перед Петей.
— Ты «Гекльберри Финна» читал?
— Читал, конечно.
— Помнишь, как они с Томом Сойером негру Джиму готовили побег? И подкоп рыли, и веревочную лестницу в пирог запекали, а нужно было только открыть замок у чулана.
Детектив обиделся:
— Короче, ты хочешь сказать, что я говорю глупости.
— Не глупости, а просто зачем искать четырехпалого среди сотен людей, если мы их сегодня можем сцапать… И Люську и твоего четырехпалого.
— Гм! А как?
— Я для этого тебя и звала.
— Для этого и звала?
— Ага. Я думала, тебе интересно будет в засаде посидеть.
ЗАСАДА
План у Маши был очень простой. По ее словам, Люська занималась своей преступной деятельностью лишь в те дни, когда она твердо знала, что все домашние уйдут и никто не вернется в течение нескольких часов. Сегодня был именно такой день. Папа и мама сразу после работы собирались встретиться с бабушкой и пойти втроем в кино на какую-то двухсерийную картину, а Маша должна была идти на занятия школьного кружка юных техников. Люська знает, что сегодня с шести вечера и по крайней мере до половины девятого в квартиру никто не войдет. Вот тут бы и застукать Занозу на месте преступления! Для этого надо освободить шкаф под мойкой от всякого хлама, посидеть там часок, наблюдая, что делает Заноза и ее Четырехпалый, потом выскочить и схватить их за руки.
Петя выслушал этот проект без всякого восторга. Одно дело — исследовать отпечатки пальцев, сопоставлять улики, строить сложные умозаключения, а другое дело — сидеть в чужой квартире, согнувшись в три погибели в низеньком шкафу среди пауков, и ждать: то ли приступит Люська к своим таинственным занятиям, то ли нет.
Петя молчал.
— Ну, говори: согласен или отказываешься? — сказала Самбо. — Времени не так уж много осталось.
— А почему тебе самой в шкаф не залезть? — спросил Петя.
Самбо ответила, что она не может пропустить сегодня занятия кружка.
— То есть сегодня у нас, собственно, и занятий нет. Просто мы делаем генеральную уборку помещения. Если я пропущу, могут подумать, что я от черной работы отлыниваю. А потом, мне хочется, чтобы их кто-нибудь посторонний застукал, чтобы у меня свидетель был.
8 
