ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  137  

– Это который? – с невинным видом поинтересовался Антон, но тут же махнул рукой, решив, что ломать комедию перед Серым не обязательно. – Да как видишь… Отстраиваться пока не думает. Звонит иногда, спрашивает, как дела. Что я ему отвечу? Какие тут, на хрен, дела, когда на участке одна коробка горелая? Ну караулю, чтобы, значит, по кирпичику не разнесли. Позавчера заезжал, оставил кой-чего.., сумку какую-то…

Он осекся, поняв, что сболтнул лишнее, но Дорогин лишь рассеянно кивнул в ответ на сообщение о визите Петровича. У Антона немного отлегло от сердца: больше всего он боялся, что Серый все-таки сцепился с Мамонтовым. В таком случае ему, Антону, могло перепасть с обеих сторон, да так, что только перья полетели бы… Это уж как водится: когда большие дерутся, сильнее всего достается маленьким, которые не успели вовремя убраться у них из-под ног.

Дорогин хмурился, вертя в ладонях стакан.

– Слушай, Антон, – сказал он наконец, – я, наверное, зря сюда приехал. Если Петрович что-то у тебя прячет, ему может не понравиться, что в доме появился посторонний человек. Тем более журналистка.

У Хрусталева упало сердце. «Вот оно, – подумал Антон. – Так я и знал… Ну и что теперь делать?»

– Журналистка? – осторожно переспросил он. – Ох, Серый, Серый… Вот этого-то я и боялся… В общем, так. Не должен я этого говорить и никому бы не сказал, а тебе скажу. Может, конечно, я и ошибаюсь, да только Петрович, когда здесь был, все ругался на какую-то журналистку. Если бы, говорит, не эта сука, я бы тебя, Антон, беспокоить не стал. Из-за нее, говорит, весь сыр-бор загорелся… Убью, говорит, сволочь, и в землю закопаю. Вот такие дела, браток, – закончил он после паузы и, не дожидаясь Дорогина, залпом опрокинул в себя стакан.

«Вот чертовщина, – подумал Муму. – В жизни так не бывает. Что это – совпадение? Таких совпадений тоже не бывает. Антон прав, надо отсюда уезжать. Это совпадение может дорого обойтись…»

Но вместо того, чтобы немедленно встать и со всей возможной поспешностью покинуть дом Хрусталева, он лишь прочнее утвердился на стуле и наконец выпил степлившуюся водку.

– Вот что, Антон, – сказал он. – Мужик ты взрослый, и не мне тебя жизни учить. У каждого своя дорога, и не я виноват, что наши тропинки в таком неудобном месте сошлись, что ни взад, ни вперед. Просить я тебя ни о чем не стану, а тем более уговаривать или настаивать. Это твоя жизнь, и решать тебе. Скажешь – уйду без обид. Об одном хочу тебя просить: покажи мне то, что Петрович у тебя спрятал. Если это не то, о чем я думаю, я тебе обещаю: забуду и никогда не вспомню.

– А если то? – спросил Антон, проклиная черта, который дернул его за язык.

– А если то, тогда я расскажу тебе одну историю. Ты меня выслушаешь и решишь, как быть дальше. Идет?

Хрусталев заколебался. Показать Серому сумку, которая лежала в подвале, присыпанная картошкой, означало обмануть доверие Петровича. А с другой стороны, Дорогин – могила. Если он пообещал молчать, то об этой сумке не узнает ни одна живая душа. А значит, и Петрович ничего не узнает. Дело-то серьезное, это по всему видно. Не стал бы Серый о таком просить, если бы речь не шла о жизни и смерти. «Эх, – подумал Антон. – Я ведь пять минут назад собирался за кореша глотки рвать! А тут и рвать-то ничего не надо, просто спуститься в подвал да разрыть картошку, а я уже и в штаны навалил. Да, может, все еще обойдется. Мало ли на свете журналисток? А уж сумок-то, сумок! Их вообще не сосчитаешь. Так что ерунда это все. Не убудет от меня, если Серый в эту сумку заглянет.»

Он плеснул себе водки, жадно выпил и решительно встал из-за стола.

– Пошли, – сказал он Дорогину. – Это в подполе.

– ..Вот такие дела, Антон, – сказал Муму, закончив свой короткий рассказ. – Тебе решать, что делать.

Они снова сидели на веранде. Забытая бутылка водки стояла на столе между ними. По перилам веранды прогуливался серый в полоску молодой кот, приглядываясь к людям и, видимо, удивляясь, почему эти двое сидят за столом и ничего не едят.

Хрусталев взлохматил пятерней остатки волос и длинно, тоскливо вздохнул.

– Решать… – повторил он. – А что я решу? Много вы меня станете спрашивать, когда мочить друг дружку начнете! Чуяло мое сердце, что не разойтись вам с Мамонтом подобру-поздорову, ох чуяло! И чего я, дурень, еще летом отсюда не убрался? Собирался ведь, знал, что добром это не кончится!

Что мне делать-то теперь – бежать?

– Знаешь, – сказал Муму, – а ведь бежать, пожалуй, поздно.

  137