Последние отзывы

  41  

– Я не спрашиваю, как к тебе попали эти номера, – медленно проговорил Владислав Андреевич.

– Да, – снова сказал Караваев. – Не думаю, что вы на самом деле хотели бы это узнать. Так или иначе, теперь племянничек у вас в кулаке…

– Не перебивай, пожалуйста. Повторяю: я не спрашиваю, как ты раздобыл эти номера. Меня интересует другое: почему ты принес их мне? Кто тебе мешал перекачать деньги на свой собственный счет, а потом развести руками: ничего не видел, ничего не знаю? Только не говори, что не умеешь манипулировать банковскими счетами. И про верность тоже не говори, ее не бывает. Я имею в виду, что ни один человек не станет хранить верность другому человеку, стране или, скажем, религии, если это противоречит его собственным интересам. Конечно, если это разумный человек. А ты разумен, я знаю. Так в чем дело?

Караваев без приглашения повалился в кресло для посетителей, вынул из нагрудного кармана легкой белой рубашки пачку сигарет и закурил, выпустив в потолок длинную струю дыма. Владислав Андреевич обратил внимание на то, что Максик успел основательно загореть: его мускулистые руки сильно контрастировали с белоснежной рубашкой, а узкое костистое лицо приобрело кирпичный оттенок.

– Все очень просто, – усмехнувшись, сказал Караваев. – Вы совершенно правильно меня поняли: я умен и блюду собственный интерес. Я мог бы украсть эти деньги, не спорю. Кстати, вы ведь еще не проверили, есть ли на этих счетах хоть цент. Может быть, я давно все украл, а сюда пришел только для того, чтобы вас прикончить. Не думали об этом, а? И не думайте, не надо. Не стоит трепать себе нервы из-за того, чего никогда не случится. Зачем мне такие деньги? Они нужны для того, чтобы о них не думать, а украв такую сумму, я был бы вынужден всю оставшуюся жизнь прятаться и дрожать над своим сокровищем. Если бы я сбежал с деньгами, вы непременно объединились бы со своим племянником и отыскали меня, пусть даже это стало бы последним, что вы сделали в своей жизни. Я не боюсь смерти, но и не тороплю ее. И я не бизнесмен. Для меня будет лучше получить определенный процент с добытой для вас суммы и спокойно прожить, отложив часть денег на старость. Кстати, при моей профессии шансов дожить до старости у меня не слишком много. Так зачем мне лишние деньги?

Школьников немного помолчал, пытаясь осмыслить услышанное. В словах Караваева было что-то от собственной позиции Владислава Андреевича, но доведенной при этом до полного абсурда. Что это значит – лишние деньги? Лишних денег попросту не бывает…

– Ты хочешь сказать, что работаешь из любви к искусству?

– В некотором роде. Давайте не станем вдаваться в подробности. Я, ведь не спрашиваю у вас, почему вы собственноручно не устраняете неугодных вам людей. Силы у вас хватит на троих, ума тоже… Чего не хватает? Не хватает профессиональных навыков, которые превращают способного новичка в мастера, да еще, может быть, каких-то микроскопических черточек характера – тех, что помогают спокойно наблюдать, как льется кровь, и, может быть, даже получать от этого удовольствие. Настоящих солдат не так уж много по сравнению со всей массой человечества, а настоящих банкиров, прирожденных бизнесменов, умеющих делать деньги, – и того меньше. А я ненавижу дилетантов. Вот все, что я могу сказать по данному вопросу.

Школьников хмыкнул.

– Однако, – удивленно проговорил он. – Впервые вижу тебя таким разговорчивым. Ты не пьян ли часом, Максик?

– Просто нужно было наконец расставить точки над “i”, – спокойно ответил Караваев, давя в пепельнице наполовину выкуренную сигарету. – Чтобы вы меньше времени посвящали вашему досье и больше – здоровью и бизнесу. Я не пытаюсь вам указывать, что делать, я просто говорю, что в данный момент я для вас не опасен.

– В данный момент?

– Постепенно все меняется, правда? К сожалению…

– Да, – задумчиво проговорил Школьников, – к сожалению.

* * *

Юрий раздавил в пепельнице сигарету, залпом допил кофе и встал из-за стола, сразу заполнив своей громоздкой фигурой мизерную кухоньку, где можно было, сидя за столом, дотянуться куда угодно – хоть до мойки, хоть до плиты, хоть до холодильника, С табуретки невозможно было достать рукой разве что до стоявшего на холодильнике переносного телевизора “Сони” – последнего приобретения Юрия, – но этого и не требовалось: в отличие от стоявшего в гостиной древнего черно-белого “Рекорда” этот телевизор управлялся дистанционно.

  41