5 
Быстрицкая и не заметила перемены в муже. Он показался ей таким же, как прежде, может, немного более ласковым и только. Сам же Сиверов почти не ощутил обычной остроты близости; не принеся разочарования, она не принесла ему и облегчения. Еще стоял день, и на улице было светло, но Быстрицкая, утомленная любовной игрой, уснула, полуприкрытая простыней. Она положила руку Глебу на грудь, будто боялась, что он исчезнет, пока она спит, и она проснется одна на широкой кровати.
Чуть слышно тикали часы, за окном глухо гудел огромный город.
«Странно, – думал Глеб, – тихий звук часов различим в шуме многомиллионного улья столицы. Хотя какой это улей. Гудят и мухи, обсевшие падаль… Вот так, все мне сегодня видится с худшей стороны. Выпадают же денечки!»
Вскоре он уловил и другие звуки. Громко и быстро билось его сердце, размеренно стучало сердце Ирины.
На два ее удара приходилось три Глебовых. Их сердца стучали, точно два идеально отлаженных метронома, один на две четверти, другой – на три четвертых. И Сиверов, лежа рядом с Ириной, пытался сделать нелегкий выбор. Он был бы счастлив оставаться рядом с ней всю эту неделю, но одновременно чувствовал, что делать этого не стоит: если они останутся вместе, то не он будет поддерживать Ирину, а та станет отдавать ему жизненную энергию, ощущая пустоту, возникшую в его душе. А этого ему не хотелось.
«Не будь эгоистом, – сам себе сказал Глеб. – Вот когда ты будешь полон сил и энергии, желаний и радости, тогда поделишься ими с ней. Может быть, на восстановление сил тебе потребуется всего лишь один день, может быть, два, а может, и вся неделя. Но ты сам поймешь, когда должен вернуться к ней».
Он осторожно взял за запястье руку Ирины и снял ее со своей груди. Прислушался к сонному дыханию женщины, поверившей на какое-то время, что он надолго останется с ней.
«Прости, родная».
Он наклонился, почти не касаясь губами, поцеловал Ирину в висок. Темная волнистая прядь качнулась от его дыхания.
«Счастье не имеет права быть продолжительным, – нашел для себя спасительную формулировку Глеб, становясь босыми ногами на прохладный пол, – иначе это уже не счастье, а обыденность».
Он умел передвигаться без малейшего шума, уходить и появляться незамеченным. Дверь в спальню закрылась беззвучно. В прихожей Глеб вырвал из блокнота, лежащего рядом с телефоном, страничку и написал: «Извини, дорогая, снова дела. Когда появлюсь – не знаю. Надеюсь, скоро».
Записку он приколол булавкой к обоям и быстро, боясь, что передумает, оделся. Несколько секунд помедлил, прежде чем прицепить к поясу маленькую коробочку пейджера, по которому генерал Потапчук мог связаться с ним в любую минуту. Но, поколебавшись, прицепил-таки.
Глеб взял бумажник с документами, вышел из квартиры и, придержав рукой защелку замка, закрыл дверь.
Особого выбора, куда направиться, у него не было. С его профессией многочисленными друзьями не обзаведешься.
«Если я сам не умею радоваться, то хотя бы могу попробовать порадовать других», – решил Глеб, усаживаясь в машину.
Не в его привычках было кого-то предупреждать о своем приезде. Да и не любил он суеты вокруг собственной персоны.
«Хороший гость тот, к приходу которого не нужно готовиться».
* * *
Сиверов загадал: если первый светофор встретит его зеленым сигналом, значит, все в дальнейшем пойдет хорошо.
«Конечно же, глупость, – подумал Глеб, – но почему-то так хочется в это верить!»
Когда он выехал из-за поворота, в конце квартала увидел зеленый глаз светофора. Сколько уже горел разрешающий свет, Слепой не знал. И огромным искушением казалось ему вдавить педаль газа, рвануть вперед, чтобы успеть пролететь перекресток именно сейчас. Но Сиверов Продолжал ехать на пределе разрешенной скорости.
«Ты же никуда не спешишь! Так и не лети сломя голову», – уговаривал он себя.
До перекрестка было рукой подать, когда светофор мигнул.
«Я загадал зеленый. Даже если светофор мигает, но не успел переключиться на желтый, я выиграл».
Перекресток остался за спиной, и, бросив взгляд в зеркало заднего обзора, Сиверов увидел желтый свет.
Дальше он ехал даже слишком медленно для Москвы.
Когда он шел в третьем ряду, сзади него кто-то коротко посигналил, напоминая о том, что можно было бы двигаться и побыстрее. Глеб глянул на спидометр – пет, правила разрешали именно эту скорость и ни километром в час больше.
Нетерпеливым водителем оказался владелец новенького джипа «чероки». Джип наседал, от серебристого БМВ Глеба его отделяли считанные метры. Джип несколько раз мигнул фарами.
5 
