Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
37 
– Надоело, небось, на своем полигоне служить? – поинтересовался хозяин.
То ли в самом деле ему было интересно, то ли он спрашивал об этом из вежливости, Борщев так и не понял.
– Конечно, служба не мед.
– Тяжело, понимаю…
– Не бросишь же!
– Потерпи немного. Скоро все реализуем, послужишь потом еще с полгодика, чтобы не сразу отвалить, а там делай что хочешь.
– Как скажете.
– А Гапон с тобой чин-чинарем рассчитывался?
– Да.
– Как-то странно он себя ведет.
– В чем дело?
– Я думаю, он большую долю заломит. Хотя, – задумался генерал, – куда ему деваться, товар-то наш.
– Без него мы как без рук.
– Да и транспортом мы его обеспечиваем.
– Это уж точно, весь транспорт на мне.
– А что это за ЧП у тебя на полигоне случилось? – спросил генерал, наливая еще по одной рюмке.
– Какое ЧП? – насторожился Борщев.
– Говорят весь караул у тебя пьяный был.
Сменили его, а через час все снова пьяные.
– Врут.
– Как видишь, я тоже об этом знаю. Ты смотри мне, Борщев, никого к источнику не подпускай. Мне не то жалко, что солдаты канистру-другую выпьют, а дело загубить можешь.
– Я их сразу в другую часть перевел.
Но там что-то другое, пили они не наше…
– Да черт с тобой, езжай, – генерал поднялся и подал руку.
Но пожал он ладонь Борщева вяло, от чего у подполковника на душе стало совсем тоскливо.
Валентин Витальевич понимал, что хоть и является одним из авторов схемы, по которой в карманы крупных чинов текут крупные деньги, но практически ничем не застрахован от случайностей. В любой момент его можно заменить на любого другого человека. Кто откажется от таких денег? И сколько ни старался, никак не мог придумать, чем бы он сумел застраховать себя. Единственное что он мог – это проявлять послушание.
Борщев ощутил себя маленьким винтиком в большой отлаженной машине. И ничего не стоит этот винтик вынуть, заменив его другим.
"Лишь бы скорее все кончилось, – подумал подполковник. – Лишь бы скорее бросить службу да уехать за границу. Там не достанут.
А так еще неизвестно кого больше следует опасаться – то ли бандитов, то ли генералов из Министерства обороны. Взять хоть Григория Александровича – руку жмет, улыбается, а придет время, и не задумываясь пришьет меня".
Подполковник чувствовал себя униженным. Ему дали понять, что он сам ничего не стоит.
* * *
"До моих денег они не доберутся, – рассуждал Борщев, покачиваясь на заднем сиденье «Волги». – Но может быть, это и плохо.
Быть может, лучше было бы поделиться, а то порешат обрубить концы и бросить их в воду.
И самый лучший способ – избавиться от меня вместе с Иваницким. Мало ли что может случиться? Ехали начальник полигона со своим замом на «Уазике», да и наехали себе на забытую с доисторических времен на полигоне мину. Похороны за казенный счет, да еще военный оркестр. Нет, не станут они этого делать!
– пытался успокоить себя подполковник.
Глаза его испуганно бегали. Он понял, что не сможет сейчас вернуться к Анжелике.
Страх сковывал его тело, проступал во взгляде. Он не мог себе позволить появиться в таком виде перед мулаткой, которая была его собственностью. Себя он чувствовал не лучше, чем только что изнасилованная женщина.
– Стой, – бросил он таксисту, завидев вывеску бара.
Тот притормозил. Борщев рассчитался, отпустил машину.
Все деньги из кейс-атташе перешли в руки генерала, живущего в загородном доме и занимавшего немалый пост в Министерстве обороны. Но чтобы гульнуть, утопить страх в спиртном вполне доставало и другой пачки во внутреннем кармане пиджака.
Борщев шагнул в полутемное нутро питейного заведения. Его немного развеселило мигание разноцветных огней над барной стойкой, глянцевые переливы на этикетках бутылок, уставлявших зеркальные полка. Тут приятно пахло кофе и дорогими сигаретами.
Не снимая пальто, Борщев уселся на высокий табурет у самой стойки и заказал себе водку – сто пятьдесят граммов.
– Какую? – спросил бармен, указывая рукой на целую коллекцию.
– «Абсолют», – и подполковник с отвращением посмотрел на целый ряд бутылок отечественного производства.
Он выпил стаканчик одним залпом и тут же закусил его небольшим бутербродом с сырокопченой колбасой.
Страх и нервозность – плохие помощники в ситуации, когда начинаешь пить. Вначале не чувствуешь, как спиртное разъедает сознание.
37 
