– А действительно. – Машина Коленика Ввеновна пошевелила ушами, настраивая их на сверхтонкое восприятие. – Странные звуки.
Теперь и парни услышали их. Тонкая, еле уловимая мелодия, казалось проникающая непосредственно в мозг, лилась сразу со всех направлений. В ней не было четкого ритма, но она была ритмичной, в ней не было четкой мелодии, но она казалась мелодичной, в ней не было почти никаких звуков, но казалось, что звучанием наполнено все окружающее пространство.
– Какой кайф! – Воскликнула Зоя Чумовоззз и закружилась по комнате.
Семарь-Здрахарь и Машина Коленика Ввеновна, как были, валетом, лежали рядом и закрыв глаза слушали непонятную музыку. Блим Кололей томно поглаживал свой хуй, его странным образом возбуждала и успокаивала эта мелодия, словно он получил еще один дозняк винта, или даже не винта, а благородного фенамина…
Вдруг он почувствовал чье-то прикосновение к своему пенису. Приоткрыв один глаз, Блим Кололей увидел, что по его хую ползет таракан. Щекотка от его ножек показалась Блиму Кололею настолько приятной, что он прошептал:
– Давай, крошка, поеби меня.
Через мгновение толпа объевшихся винтом тараканов облепила блимовы гениталии. Они ползали, щекотали, покусывали его кожу, и Блим Кололей получал от этого приход за приходом.
– Медленнее… – Командовал Блим Кололей, и тараканы снижали активность.
– Теперь быстрее. – Приказывал Блим Кололей, и насекомые послушно увеличивали темп возни.
– Еще быстрее! Еще!! Еще!!!
Кончаю!!! – Во весь голос заорал Блим Кололей и открыл в страхе глаза, опасаясь, что потревожил таску соседей. Но нет. Хуй Семаря-Здрахаря тоже был облеплен сплошным тараканьим ковром. Семарь-Здрахарь извивался и постанывал. Зоя Чумовоззз и Машина Коленика Ввеновна лежали на полу, широко расставив ноги, и бились в непрерывном оргазме, в их пиздах копошились полчища тараканов. Сплошным потоком насекомые вползали и выползали из женских гениталий. Шевелящаяся корка покрывала их бедра, животы, кружилась вокруг сосков. Сотни раздавленных насекомых покрывали пол, но это не останавливало тараканьего воинства, все новые и новые особи присоединялись к безумной оргии.
Сотни тараканов слизывали сперму Блима Кололея, и по трепетанию их надкрылий было видно, что это тоже доставляет им неописуемое наслаждение.
На улице было совсем темно, где-то далеко внизу горели фонари, но Блим Кололей видел все очень четко. Вдруг он почувствовал, что надо бы догнаться. Шлепая босыми ногами по тараканьим панцирям, он прошел на кухню. Достал пузырек с винтом, взял машину.
Не успел он открыть пробку, как по ножкам стола, на котором он расположился, по стене поползли тараканы. Они жадно размахивали усами, и Блим Кололей даже слышал их полубеззвучный вой:
– Дай. Дай! Дай!!!
Тараканы облепили Блима Кололея, не давая возможности не только отщелочить, но даже по-человечески выбрать. Они лезли всюду, в глаза, нос, уши, в подмышки. На место стряхнутых, приползали новые и новые. Блим Кололей зажмурившись, сжимая в одной руке пузырек с винтом, а в другой – баян, смахивал с себя назойливых насекомых. Недовольные тем, что какой-то человечишка пренебрегает их нуждами, тараканы словно взбеленились. Их укусы становились с каждой секундой все ощутимее. Блиму Кололею казалось, что еще немного, и они раздерут его на части.
Из комнаты раздался истошный визг. Блим Кололей рванулся туда и увидел приплясывающих Зою Чумовоззз и Машину Коленику Ввеновну. Вопя благим матом, они прыгали по помещению, натыкаясь друг на друга. Из их гениталий сплошной черной лентой вываливались тараканы.
– Они кусаются!… – Кричала Зоя Чумовоззз.
– Они мне клитор откусили! – Вторила Машина Коленика Ввеновна.
– Одеваемся по быстрому, и съебываем. – Предложил невозмутимый Семарь-Здрахарь. Сам он уже вытряхивал насекомых из чьих-то трусов и пытался определить, кто их владелец.
Визжа от каждого тараканьего прикосновения, бабы натягивали на себя одежки. Блим Кололей, успев облачиться первым, причем, не выпуская из плотно сжатых пальцев заветный пузырек, с боем прорывался на кухню за стрем-пакетом.
Все химикаты, посуду, трубки, шприцы и иголки приходилось сваливать вместе с копошащейся массой. После того, как все было собрано, стрем-пакет весил вдвое, а то и в трое тяжелее, чем обычно. Из него постоянно кто-то вываливался, сам пакет зловеще шевелился.