Глава 19

Как и следовало ожидать, Виктор уже встал, а может быть, и вовсе не ложился. Судя по слегка осунувшемуся лицу и наметившимся под глазами мешкам, верно было второе; откровенно говоря, Ирина была бы очень удивлена, обнаружив, что он провел эту ночь в постели, мирно похрапывая и причмокивая во сне губами.

Впрочем, улыбка, которой он встретил Ирину, была, как всегда, теплой, открытой и радостной.

– Вот так сюрприз! – воскликнул он. – Птичка утром прилетела и давай в окно стучать: как тебе не надоело, как не стыдно столько спать?

Он заключил Ирину в объятия, и она, стиснув зубы, стерпела: тратить время и силы на ерунду ей сейчас не хотелось, проще было потерпеть, тем более что объятия оказались недолгими и чисто формальными. На шее у Виктора уже болтался незавязанный галстук, свежая рубашка сияла непорочной белизной, как снега высокогорного Тибета, о стрелки на брюках, казалось, можно было порезаться – словом, перед Ириной был деловой человек, спешащий на службу.

– Кофе хочешь? – спросил он. – У меня есть еще полчаса или около того, а тебе чашечка кофе явно не повредит. Ты ведь, я вижу, еще не ложилась?

– Так же, как и ты, – сказала Ирина и, заставив себя улыбнуться, опустилась в свое любимое кресло. При этом ей вдруг подумалось, что она сидит здесь в последний раз.

– Ну-ну, – с непонятной интонацией сказал Виктор. – Так сказать, чтоб принесли кофе?

– Не надо, – отказалась Ирина. – Кофе я сегодня выпила более чем достаточно, пора и честь знать. Давай лучше поболтаем.

Она поставила на кофейный столик сумочку, открыла ее и достала пачку сигарет. Виктор дал ей огня, придвинул пепельницу и сел напротив. Ирина хорошо владела собой, но Виктор Назаров знал ее как облупленную и видел, что ей не по себе. И дело тут было не только в проведенной без сна ночи: с ней явно что-то стряслось.

Он вдруг почувствовал прилив знакомого раздражения. "Воля, самообладание, умение сохранять хорошую мину при плохой игре, железный характер – и это женщина? – думал он. – В постели, когда отпускает тормоза, она, бесспорно, хороша, но за пределами спальни все вышеперечисленное и еще многое другое делает ее не женщиной, а каким-то генералом в юбке. Ей-богу, снюхавшись с Потапчуком и этим очкариком, любителем пострелять бешеных псов, она нашла свое истинное место в жизни! Пусть так и будет. Эта игра тянется слишком долго и зашла чересчур далеко, чтобы имело смысл продолжать в нее играть. К тому же спать с женщиной, отца которой убили по твоему приказу, это, конечно, довольно необычно, но так недолго и в извращенцы угодить. Потом ни с одной бабой в постель не ляжешь, пока не пришьешь кого-нибудь из ее родных. Да и пользы от нее уже никакой, так что данный роман себя, можно сказать, исчерпал".

– Ну, давай поболтаем, – согласился он, тоже закуривая. Как всегда, когда решение было принято, ему стало легко и спокойно. Теперь, раз и навсегда решив, что сидящая перед ним женщина не представляет для него никакого интереса, Виктор Викторович мог, не напрягаясь, изобразить все что угодно: дружелюбное внимание, заботу, тревогу, любовь и даже страсть, причем изобразить на высочайшем уровне и без репетиции. – Расскажи, кто тебе всю ночь спать не давал. Где была, что видела?

– Видела, как убили человека, – без предисловий сказала Ирина. – То есть не человека, а подонка, выродка...

– Господи! – ахнул Виктор. – Ну, Потапчук! Нет, я этого так не оставлю! Хорош подарочек на день рожденья! Он совсем из ума выжил, честное слово!

  140