73 
– Простите, Ирина Константиновна, – сказал Глеб, осторожно опуская поднос на стол, – я тут у вас немного похозяйничал. Кофе, к сожалению, порядком выдохся, но... в общем, сойдет.
– Бога ради, – рассеянно сказала Ирина Андронова. – Будьте как дома...
Глеб подошел к окну и, немного отодвинув тяжелую портьеру, открыл форточку. В комнату вместе с потоком сырого холодного воздуха ворвался уличный шум, табачный дым под потолком зашевелился, как живое существо, и начал медленно вытягиваться наружу. Сиверов взял себе чашку, вернулся к окну и закурил, пуская дым в форточку. Ирина заметила, что он стоит так, чтобы его не было видно с улицы, – скорее всего по привычке.
Она смотрела на Глеба во все глаза, все еще будучи не в силах поверить, что он действительно являлся участником рассказанной только что невероятной истории. Конечно, он был секретным агентом, специалистом по выполнению щекотливых поручений – "охотником за головами", как он сам себя называл. Однако чувство, которое испытывала Ирина, глядя на него в эту минуту, было очень странным. Знать, что на свете существуют, к примеру, медведи гризли или королевские пингвины, – это одно, а оказаться с ними рядом – это совсем другое дело. Сиверов был существом из какого-то другого мира, его дела и поступки, его образ жизни находились далеко за рамками привычных представлений о том, как живут и чем занимаются так называемые нормальные люди. Все это Ирина знала и раньше, но, как и в первый раз, испытала что-то вроде шока. Он рассказывал о невероятных, немыслимых вещах таким тоном, каким другие говорят о самом обыденном – купленных накануне сапогах или, к примеру, недавней поездке на дачу, – и притом не для того, чтобы произвести впечатление или, боже сохрани, похвастаться (хвастаться им с Потапчуком в данном случае было, прямо скажем, нечем), а просто чтобы ввести Ирину в курс дела...
Видимо, от растерянности Андронова спросила совсем не то, что собиралась.
– Так вы хотите сказать, что на той выставке вместо сокровищ испанской короны экспонировались их копии? – спросила она.
Генерал Потапчук едва заметно поморщился, а Глеб улыбнулся и пожал плечами.
– Вас это действительно интересует? – сказал он. – Если да, мы можем навести справки. Лично я этого не знаю, у меня в то время была масса других дел.
– Простите, – сказала Ирина. – В самом деле, какая разница? Я только не вполне поняла, при чем здесь "Мадонна Литта"? Ведь вы даже близко не подходили к залам итальянской живописи! И потом, если всех арестовали, кто же вынес картину из музея? Ведь бежать удалось только вам одному! Или это вы ее украли – вы, лично? Тогда лучше вам ее вернуть.
Прозвучавший в ее последних словах сарказм заставил Глеба улыбнуться.
– Бежать действительно удалось только мне, – сказал он, возвращаясь к столу и гася в сияющей бронзовой пепельнице окурок. – Но был там еще кое-кто, кому бегать не пришлось.
Ирина нахмурилась, стараясь понять, что означали эти слова. Потом ее лицо прояснилось, как у человека, долго искавшего по всему дому очки и наконец обнаружившего их у себя на носу, и сейчас же на нем отобразилось огромное удивление.
– Неужели...
– Совершенно верно, – с глубоким вздохом подтвердил Федор Филиппович. – Короткий, чтоб ему пусто было... Простите, Ирина Константиновна. Недаром участие лилипута в подготовке ограбления сразу показалось нам странным. По всему выходит, что вся эта охота за испанским золотом была затеяна просто для отвода глаз. Помните, о чем мы говорили? Проникновение в хорошо охраняемый музей, получение доступа к системам наблюдения и сигнализации, необходимость в связи с этим слаженных действий целой группы специалистов... Обо всем этом вам только что подробно... гм... я бы даже сказал, чересчур подробно рассказал Глеб. И все это, как мы убеждаемся вот на этом примере, – он с отвращением постучал пальцем по лежавшей на столе репродукции "Мадонны Литта", – было затеяно исключительно для отвода глаз, чтобы дать Короткому возможность незаметно проникнуть в Эрмитаж и выкрасть картину.
– Но как он туда попал? – изумилась Ирина. – Ведь, насколько я поняла, он уехал на встречу с заказчиком и в ограблении не участвовал!
– Так сказал Кот – Васильев, – возразил Глеб. – А он был не из тех, кому можно слепо верить на слово.
– Был?
– Разве я не сказал? Его убили. Застрелили, как только он выбежал на улицу... Остальные ничего не знают, кроме, так сказать, официальной версии: в Эрмитаж они пришли за золотом инков, заказчика знал Кот, а Короткий скорее всего лег на дно, когда группа засыпалась. На самом деле лилипут был в тот вечер в Эрмитаже вместе с нами, просто мы – все, за исключением Кота, – об этом не знали.
73 
