Любопытно, что я сразу узнал его, но не сразу понял, что это он.
– Здравствуйте, Мак, – сказал он. – Вы меня узнаете?
Мне нужно было несколько секунд, чтобы привести себя в порядок. Я был совершенно не готов.
– Позвольте, позвольте… – затянул я, лихорадочно соображая, как мне следует себя вести.
– Лев Абалкин, – напомнил он. – Помните? Саракш, Голубая Змея…
– Господи! – вскричал журналист Каммерер, в прошлом Мак Сим, резидент Земли на планете Саракш. – Лева! А мне сказали, что вас на Земле нет и неизвестно, когда будете… Или вы еще там?
Он улыбался:
– Нет, я уже здесь… Но я вам помешал, кажется?
– Вы мне никак не можете помешать! – проникновенно сказал журналист Каммерер. Не тот журналист Каммерер, который навещал Майю Глумову, а, скорее, тот, который навещал Учителя. – Вы мне нужны! Ведь я пишу книгу о голованах!..
– Да, я знаю, – перебил он. – Поэтому я вам и звоню. Но, Мак, я ведь уже давно не имею дела с голованами.
– Это как раз не важно, – возразил журналист Каммерер. – Важно, что вы были первым, кто имел с ними дело.
– Положим, первым были вы.
– Нет. Я их просто обнаружил, вот и все. И вообще, о себе я уже написал. И о самых последних работах Комова материал у меня подобран. Как видите, пролог и эпилог есть, не хватает пустячка – основного содержания… Послушайте, Лева, нам надо обязательно встретиться. Вы надолго на Землю?
– Не очень, – сказал он. – Но встретимся мы обязательно. Правда, сегодня я не хотел бы…
– Положим, сегодня и мне было бы не совсем удобно, – быстро подхватил журналист Каммерер. – А вот как насчет завтрашнего дня?
Какое-то время он молча всматривался в меня. Я вдруг сообразил, что никак не могу определить цвет его глаз – уж очень глубоко они сидели под нависшими бровями.
– Поразительно, – проговорил он. – Вы совсем не изменились. А я?
– Честно? – спросил журналист Каммерер, чтобы что-нибудь сказать.
Лев Абалкин снова улыбнулся.
– Да, – сказал он. – Двадцать лет прошло. И, вы знаете, Мак, я вспоминаю о тех временах как о самых счастливых. Все было впереди, все еще только начиналось… И, вы знаете, я вот сейчас вспоминаю эти времена и думаю: до чего же мне чертовски повезло, что начинал я с такими руководителями, как Комов и как вы, Мак…
– Ну-ну, Лев, не преувеличивайте, – сказал журналист Каммерер. – При чем здесь я?
– То есть как это – при чем здесь вы? Комов руководил, Раулингсон и я были на подхвате, а ведь всю координацию осуществляли вы!
Журналист Каммерер вытаращил глаза. Я – тоже, но я вдобавок еще и насторожился.
– Ну, Лев, – сказал журналист Каммерер, – вы, брат, по молодости лет ни черта, видно, не поняли в тогдашней субординации. Единственное, что я тогда для вас делал, это обеспечивал безопасность, транспорт и продовольствие… Да и то…
– И поставляли идеи! – вставил Лев Абалкин.
– Какие идеи?
– Идея экспедиции за Голубую Змею – ваша?
– Ну, в той мере, что я сообщ…
– Так! Это раз. Идея о том, что с голованами должны работать Прогрессоры, а не зоопсихологи, – это два!
– Погодите, Лев! Это Комова идея! Да мне вообще было на вас всех наплевать! У меня в это время было восстание в Пандее! Первый массовый десант Океанской Империи! Вы-то должны понимать, что такое… Господи! Да если говорить честно, я о вас и думать тогда забыл! Зеф вами тогда занимался, Зеф, а не я! Помните рыжего аборигена?..
Лев Абалкин смеялся, обнажая ровные белые зубы.
– И нечего оскаливаться! – сказал журналист Каммерер сердито. – Вы же ставите меня в дурацкое положение. Вздор какой! Не-ет, голубчики, видно, я вовремя взялся за эту книгу. Надо же, какими идиотскими легендами все это обросло!..
– Ладно, ладно, я больше не буду, – сказал Абалкин. – Мы продолжим этот спор при личной встрече…
– Вот именно, – сказал журналист Каммерер. – Только спора никакого не будет. Не о чем здесь спорить. Давайте так…
Журналист Каммерер поиграл кнопками настольного блокнота.
– Завтра в десять ноль-ноль – у меня… Или, может быть, вам удобнее…
– Давайте у меня, – сказал Лев Абалкин.
– Тогда диктуйте адрес, – скомандовал журналист Каммерер. Он еще не остыл.
– Курорт «Осинушка», – сказал Лев Абалкин. – Коттедж номер шесть.
2 июня 78-го года
Кое-какие догадки о намерениях Льва Абалкина
Сандро и Андрею я приказал быть свободными. Совершенно официально. Пришлось сделать официальное лицо и говорить официальным тоном, что, впрочем, удалось мне без всякого труда, потому что я действительно хотел остаться один и как следует подумать.