Последние отзывы

  36  

* * *

Двое мужчин в военной форме, в теплых пятнистых бушлатах брели по глубокому снегу к переезду – туда, где виднелась маленькая, занесенная с одной стороны будка стрелочника. Над трубой поднимался дым. Чуть левее, на запасных путях, чернели составы, груженые лесом. Среди снегов возвышалась мачта семафора.

Когда до дома стрелочника оставалось метров пятьдесят, люди в военной форме остановились, поправили ремни коротких, с откидными прикладами, автоматов. Худощавый мужчина лет тридцати пяти с покрытыми инеем усами расстегнул бушлат и вытащил небольшую рацию с мягкой, обтянутой резиной антенной. Он поднес рацию ко рту и принялся вызывать:

– Полковник! Полковник! – летело в эфир. Наконец-то ответил уставший голос Полковника:

– Вы уже на месте?

– Почти. Метров двести пятьдесят – и мы у цели. Все остается в силе?

– Да.

– Хорошо, а то я уже думал, снова отменишь.

– Нет, теперь – точно.

Усатый и его спутник переглянулись.

– Давай, Николай, потопали, – произнес Усатый, пряча рацию за пазуху.

– Хоть что-то прояснилось, – пробурчал Николай, пытаясь обогнать Усатого по рыхлому снегу.

– Куда спешишь?

– Замерз уже, как собака Хочется в тепло, к печке, – мечтательно произнес Николай, влюбленно глядя на дым, поднимавшийся над трубой.

– Нас там не ждут, – хохотнул Усатый, ускоряя шаг.

Они взобрались на железнодорожную насыпь, перешли рельсы и, спустившись с крутого откоса, оказались на утоптанной тропинке. Домик стрелочника манил их своим уютом, им не хотелось сейчас рассуждать, справедливо ли то, что они собирались совершить.

Калитка оказалась не запертой, а собачья будка – пустой. Мужчины взошли на крыльцо, такое маленькое, что вдвоем они с трудом на нем помещались. Возле двери, под навесом, лежала аккуратная поленица сухих дров. В пробой от замка была вставлена короткая палочка, привязанная веревкой, – и никаких запоров.

– И воров не боятся, – заметил усатый, берясь за автомат.

Дом состоял из двух небольших комнат. Первая служила и кухней, и столовой одновременно. На стене висело расписание поездов, а рядом с ним – отрывной календарь.

На всякий случай Усатый крикнул:

– Есть кто-нибудь?

– Да никого здесь нет, – рассудил его спутник, – дверь-то на палку закрыта.

Внезапно из чистой половины дома послышалось осторожное шуршание. Усатый тут же сорвал автомат с плеча, взяв на прицел неплотно прикрытую дверь. Та протяжно скрипнула, и большой, лохматый, серый с подпалинами кот прошествовал в кухню, с интересом, безо всякого страха рассматривая гостей.

– Фу, – вздохнул Усатый, ставя автомат к стене и протягивая окоченевшие руки к нагретой печке. – Где хозяин? – спросил он у заспанного кота, словно бы тот мог ему ответить.

Кот лишь натопорщил усы, выгнул спину, потягиваясь после долгого сна и, загнув хвост вопросительным знаком, двинулся к консервной банке, наполовину наполненной молоком. Он лакал жадно, громко присвистывая, время от времени поглядывая на мужчин, опасаясь, что те лишат его традиционного завтрака.

За окном уже расступилась темнота. Двое а военной форме вели себя в доме как хозяева. Подвинули поближе к печке стулья, расстегнули бушлаты. Усатый даже сбросил сапоги, уткнув промокшие шерстяные носки в теплый, выкрашенный серебряной краской кафель печки. Автоматы они держали на коленях, то и дело прислушиваясь к звукам, доносившимся с улицы. Пропустить кого-нибудь было невозможно – из окна открывался прекрасный вид на тропинку.

* * *

Хозяин маленького домика, в котором расположились незваные гости, находился в это время довольно далеко от своего жилища и, естественно, не мог видеть двух мужчин с автоматами, вошедших в его дом.

Стрелочник Сидор Онуфриевич Щербаков на широких лыжах не спеша брел по глубокому снегу, изучая звериные следы. С вечера он поставил с десяток капканов и сейчас, на рассвете, решил их проверить. Его пес, огромный лохматый Буран, бежал рядом с хозяином, по брюхо проваливаясь в снег Время от времени Сидор Онуфриевич – пятидесятилетний мужчина, еще крепкий и ловкий, – приостанавливался, смотрел в небо, затем на белый снег.

– Чертова метель, все следы на равнине засыпала! – бормотал он себе под нос. – Ну, Буран, как ты думаешь, попалось что-нибудь?

На плече стрелочника стволом вниз висел охотничий карабин. Буран на слова хозяина радостно залаял и бросился в сторону. С куста взлетела птица. Сидор Щербаков, приложив ладонь козырьком к глазам, проводил ее взглядом, а затем с укором обратился к псу:

  36