47 
– Заперты!
– Сука!
Раздались выстрелы, вспоровшие обивку кунга.
– Стой здесь! – приказал Полковник, сам распахнул дверцу кабины, вскочил за руль и завел двигатель. Он включил пониженную передачу, схватил со своего места сумку с картой, с вещами.
– Где же…?
Порывшись в сумке, достал аккуратно обстроганную палочку и подпер ею педаль газа. КамАЗ медленно двинулся к полынье. Усатый стоял, открыв рот, тяжело дыша. Он даже не заметил, как Полковник выпрыгнул на ходу из машины, упав лицом в снег. Слышались выстрелы, ругательства. Дверь, запертая толстым, болтом, от мощных ударов сотрясалась.
В последний момент, когда до первого пропила КамАЗу оставалось метров пятнадцать, кто-то догадался завести мотопилу. Захлебываясь, чихал бензиновый движок.
Мужчина с пилой вслепую взмахнул агрегатом, поднимая бешено вращающуюся цепь. В дыму он не заметил, как задел стоявшего рядом с ним шофера КамАЗа. Брызнула кровь, послышался хруст. Рука парня с новым обручальным кольцом, подхваченная цепью, отлетела на нары.
Зубья цепи впились в дюраль обшивки. Пиливший не обращал внимания ни на крики шофера, ни на панику, царившую в кунге. Он навалился животом на бензопилу, моля Бога лишь о том, чтобы не заглох мотор.
– Пили! Пили!
Разбрасывая белые хлопья пенопласта, полотно вышло наружу. Зубья задели за клепочный шов, цепь замерла, мотор заглох.
– Черт!
– Это конец…
Правая рука Усатого поднялась, и он перекрестился. Передние колеса КамАЗа въехали на распиленный лед. Машина тяжело ухнула, проваливаясь передком. Вода хлынула на снег, ледяные глыбы, треща, ломались, всплывали в полынье.
На несколько секунд КамАЗ замер, выбрасывая из-под задних скатов снежные фонтаны. Протекторы добрались до льда и скользили. Затем машина качнулась, задние мосты повисли в воздухе, кабина по самое стекло оказалась в воде. Но двигатель работал, труба воздухозаборника все еще находилась вверху. Медленно, как в страшном сне, машина скользила, уходя под воду.
Усатый даже не успел понять, чье именно лицо показалось в маленьком, только голову просунуть, стекле кунга. Да и не мудрено было не узнать: гримаса страха, слезящиеся глаза, нос, расплюснутый о стекло. Затем послышался выстрел, стекло разлетелось, и мужчина, задыхавшийся в дыму, высунул голову наружу. Он успел еще схватить глоток воздуха, как задние колеса соскользнули с ровно опиленной кромки льда, и машина с шумом упала в воду, скребя задней стенкой кунга по острой кромке Льда.
Шшшшш..!
Голову отрезало, будто ножницами: высоко подскочив, она звонко ударилась о лед, подпрыгнула и улетела в воду. КамАЗ на секунду исчез, затем, благодаря воздуху, сохранившемуся в кунге, с шумом, разбрасывая льдины, всплыл, завалившись на бок, и вновь, пуская пузыри, медленно исчез в черной ледяной воде.
Глаза Усатого округлились, он даже забыл, что нужно дышать. Зубы выбивали мелкую дробь. Он крепко сжал кулаки и боялся двинуться с места. Усатый стоял один на льду озера. Сколько хватал взгляд – ни человеческого жилья, ни даже признаков жизни.
– Во бля…
И тут совсем неподалеку от него, словно черт, выскакивающий из табакерки, из снега поднялся Полковник, отряхнулся. И это появление произвело на Усатого куда большее впечатление, чем исчезновение КамАЗа с людьми подо льдом озера.
Наверное, в кунге еще кто-нибудь был жив, ловил ртом остатки наполненного слезоточивым газом воздуха, скопившегося под самым потолком, а Полковник, улыбаясь, подошел к Усатому и хлопнул его по плечу.
Усатый моргнул, хотел что-то сказать, но слова застряли у него в горле.
– Я обещал пива, – весело произнес Полковник, – на, держи, – и он протянул поллитровую жестянку датского пива с изображенным на черном фоне белым медведем.
– О.., о.., о-ни… – проговорил Усатый ненатурально высоким голосом и показал пальцем в ледяное крошево, чуть покачивавшееся от поднимавшихся со дна пузырей. Ему мерещилась в полынье отрезанная голова.
– Что?
– Онииии?
– Да, они, – спокойно согласился Полковник.
– Зачем?
– На двоих делить легче, чем на десятерых. Да и Николаю обидно будет попасть на тот свет без хорошей компании.
– Зачем? – повторил Усатый.
– Да успокойся ты, выпей пивка.
Полковник, понимая, что обезумевший Усатый сам не откроет жестянку, рванул за колечко и прямо-таки заставил своего подручного сделать несколько глотков.
47 
