92 
А полковник Крапивин явно нервничал. Его удивляло спокойствие Сиверова, удивляло то, что этот человек может себе позволить никуда не спешить, вот так вольно обращаться своим временем, что он никому, кроме себя, ничем не обязан. И Крапивин подумал:
«Вот захочет сейчас этот сильный мужчина с хрупкой чашечкой кофе в руках не поехать – и не поедет. Это в его власти. А я человек подневольный, мне приказано, значит, я должен выполнить».
– Ну, давай, поторапливайся, Глеб, что расселся? Там же люди ждут.
– И что? Подождут.
– Ты же отдохнул, целую неделю в доме отдыха проторчал.
– Откуда ты знаешь, что я отдыхал? Может быть, я работал?
– Да ладно тебе шутить, кроме нас тебе никто заказов не дает.
– Я ни у кого, кроме вас, и не беру, – уточнил Глеб, отставляя пустую чашку. – Полковник, ты слишком быстрый. А спешка нужна только при ловле блох.
– Быстрый, быстрый… – передразнил Глеба полковник Крапивин.
– Я и так самый быстрый.
– Быстрее тебя мысль.
– А знаешь, что быстрее мысли, Крапивин? Полковник напрягся.
– Нет, не знаю.
– Быстрее мысли понос. Не успел подумать, а он уже в штанах.
Полковник криво усмехнулся, явно озадаченный подобным поворотом разговора.
– Ну ты даешь, Глеб! Шуточки еще шутишь, а там такое творится… – и полковник вспомнил переполох, царящий в управлении.
Все люди были подняты на ноги, но никто ничего толком не знал. Даже его, полковника, не посвятили в суть дела, хотя использовать собирались на все сто процентов. А вот какого-то Глеба Сиверова, человека, в общем-то, со стороны, никому ничем не обязанного, скорее всего, посвятят во все детали. И он, Глеб Сиверов, будет знать куда больше полковника Крапивина, а может, даже и многих министров. Странный он человек все-таки. Живет под чужой фамилией, с чужим паспортом. Во всех бумагах, правда очень и очень немногочисленных и для узкого круга пользователей, проходит под замысловатой кличкой Слепой, хотя на самом деле – Крапивин в этом не раз убеждался – более зрячего человека не существует на свете.
– Так ты пойдешь со мной или будешь сидеть?
– Тебя жалко. Да и скучно мне без работы. Может, что интересное обломится.
– Не думаю, что для вселенской катастрофы подходит слово «интересная», – на лице Крапивина появилось сумрачное выражение, и ноздри его дрогнули, жадно втягивая воздух.
Глеб Сиверов, склонив голову на плечо, пристально посмотрел на уставшего, немного испуганного полковника ФСБ и подумал:
«Хорошо быть как бы неофициальным человеком. Ты есть и тебя нет, и спросить с тебя толком никто не может. И ничем ты, самое главное, никому не обязан. Хорошо проходить по спискам мертвецом!»
– Ладно, идем.
Глеб легко поднялся, пружинистой походкой подошел к шкафу, достал куртку, накинул ее, на ходу застегнул пуговицы и, уже подойдя к двери, остановился, пристально обвел взглядом свою мастерскую, запоминая с автоматической точностью расположение вещей, складки драпировок и еще тысячи всяких мелочей, известных только ему одному.
Крапивин нервно потирал руки.
– Я поеду на своей машине, – уже в подъезде сказал Глеб.
– Как хочешь.
– Не могу же я позволить, чтобы ее угнали Я за нее своими деньгами расплатился, мне никто их не дарил. Заработаны кровавым потом.
– На счет крови ты, бы уж помолчал. Знаю я, как ты работаешь.
– Легко и свободно, – ответил Глеб. – В нашем деле самое главное – импровизация. И не надо на меня навешивать те трупы, к которым я не имею никакого отношения. Если дело того не требует, я даже муху не убью. Пусть себе ползает, жужжит, летает, сверкает крылышками.
Все это Глеб говорил, быстро и легко перескакивая со ступеньки на ступеньку, спускаясь вниз. Полковник Крапивин еле успевал за ним.
«Ну и здоров же, черт! – подумал он, с завистью глядя на крепкие плечи Глеба, на его точеную шею. – И, наверное, не тренируется. А я по два раза в неделю хожу в спортзал, тягаю всякое железо, приседаю, отжиг маюсь, бегаю, массажисты, тренажеры… А этот… Дал же Бог ему здоровья. Правда, он его и бережет, – тут же заметил полковник Крапивин, – лишнего шага никогда не сделает. Каждое движение у него выверено, рассчитано, словно в голове – самый настоящий компьютер».
Глеб уже открыл дверь своего серебристого БМВ и уселся за руль – Крапивин, я тебя жду" а не ты меня. Полковник замешкался. Неподалеку стояла служебная «волга» с тремя антеннами и затемненными стеклами.
92 
