Особенно,... 
16 
С каждым днем ожидания Дочь Ночи все больше ненавидела тех, кто лишил ее тела и превратил в жалкое подобие живого человека. Ее дух требовал мести. Хотелось плюнуть на недвусмысленный приказ Тальки и убить всю троицу. Еще сильнее было желание, забыв об осторожности, пройти через ворота, ведущие в Высокий город.
Если потребуется – с боем.
Она понимала, насколько это глупо, но ничего не могла с собой поделать. Постоянное сидение в четырех стенах приводило Проклятую в состояние бешеного безумия. Еще пару дней – и она вылезет из берлоги, чтобы всеми правдами и неправдами добраться до Целителя и тех, кого он поймал.
Призыв настиг ее как нельзя вовремя. В тот самый момент, когда Тиф собиралась устроить головомойку трактирщику, подавшему к обеду непрожаренную говядину. Она с яростью захлопнула дверь перед мордой пронырливого хорька и подлетела к столу, ощущая, как по позвоночнику разливается болезненное жжение.
Рован, перемели его Бездна! Его Призыв ни с каким другим не спутаешь!
Она не желала вести беседу с братцем Ретара, но знала Чахотку не первый год и понимала, что тот не успокоится до тех пор, пока не получит желаемое. Поэтому решила не упрямиться. В нынешнем состоянии Тиа не могла разорвать плетение вызова и отмахнуться от Рована, точно от назойливой навозной мухи. Пока придется играть по чужим правилам.
Тиф пришлось рисковать, открывая «серебряное окно» в непосредственной близости от Ходящих. Единственная надежда была на то, что заклинание требовало на удивление мало жара «искры», и с улицы его было тяжело заметить. К тому же, удерживать плетение будет тот, кто послал призыв. То есть – не она. А почувствовать находящегося за десятки лиг от Альсгары Чахотку с теми возможностями, которые есть у местных магов, сложно.
Тиа взяла со стола стакан, плеснула на стену вином, и оно повисло в воздухе, превратившись в тонкое, немного подрагивающее по краям зеркало. Через несколько ун его поверхность помутнела, и появилось изображение.
Рован Ней – Владыка Смерча, Сын Вечера, Топор Запада – по прозвищу Чахотка. На этот раз он был облачен в начищенные до блеска, сверкающие на солнце доспехи. В них, точно в зеркале, отражался кусочек неба с облаками и усеянное трупами поле битвы. Тиф разглядела, что за спиной Проклятого, на утесе, возвышается крепость. Две из трех ее башен оказались разрушены и горели, отравляя безупречную голубизну неба черными столбами густого дыма.
– Делаешь успехи, – сухо сказала Тиа устами Порка, наблюдая за пожаром. – Твоя идея – все сжечь?
– Ну что ты! Я бы никогда на такое не решился. Все-таки работа Скульптора. Памятник старины. Достояние страны. Это, так сказать, каприз войны, и ничего более. Моей вины в этом нет. Здравствуй, Тиа.
– Ты по-прежнему изворотлив, – она пропустила его приветствие мимо ушей.
– А ты, как я посмотрю, по-прежнему неприветлива с друзьями, – не остался он в долгу и нехорошо ухмыльнулся в светлую бороду. – Но, тем не менее, позволь сообщить тебе, что Воронье Гнездо пало.
– Представь себе, я не слепая и прекрасно вижу, что происходит. Несмотря на славу этой крепости, я не сомневалась, что ты найдешь ключик к ее воротам. Всегда держишь обещания, да? Достойная победа.
Чахотка отвесил безупречный полупоклон:
– Услышать от тебя комплимент – не меньшая победа, Дочь Ночи, – он был очень доволен собой.
– Интересно, – продолжила Тиа. – Как ты это провернул? Подсыпал в кашу гарнизона яду или подкупил кого-то из тех бедолаг, что сейчас вешают на стенах? Я не сомневаюсь в твоих полководческих талантах, но даже ты никогда бы не расщелкал такой орешек столь быстро, если бы штурмовал цитадель в лоб. В чем заключалась хитрость, скорпион?
Теперь Рован улыбался не столь приветливо.
– С чего это ты так решила?
– Дай подумать… – Проклятая состроила задумчивую физиономию. – Э-э-э… Ну, например с того, что Воронье Гнездо создавал Скульптор, а он никогда ничего не строил спустя рукава. А также потому, что наши армии и союзнички-набаторцы не пошли мимо Орлиного Гнезда и Кабана, братьев этой цитадели, а отчего-то решили добраться до Лестницы Висельника через Перешейки Лины, потеряв в боях несколько тысяч солдат и четыре десятка избранных. Большая плата, не находишь? Ну и, наконец, потому, что только благодаря хитрости Тальки и расторопности Митифы удалось взять Врата Шести Башен. Так что позволь повторить вопрос – в чем хитрость?
– Пусть это останется моей маленькой тайной, – процедил Чахотка, и его пальцы сжали рукоять меча – первый признак начинавшегося гнева. – Я не за этим вызвал тебя.
16 
