107 
В особенности же обвиняли молодежь в том, что сексуальные связи между полами становятся все слабее. При этом забывали, что никогда и не было действительно здоровых связей, приносящих удовлетворение, а то, что не существовало, нельзя было и ослабить. Если что в действительности и ослабло, так это принуждение в семейных отношениях — результат экономической зависимости — и давление моральной совести на молодежь. Если что и погибло, то не здоровые сексуальные отношения, а авторитарная мораль, бременем лежавшая на народе и запечатлевшаяся в сознании глубже, чем идеи бунта. Речь идет о той морали, которая всегда достигала результата, обратного намерениям. Никому не следовало оплакивать эту мораль.
Во всех тех случаях, когда требовались объяснения ситуации, проявлялась растерянность. Бедственным экономическим положением, например, пытались объяснить случайные половые связи, замеченные у немецкой молодежи и чуть позже как нечто само собой разумеющееся прекратившиеся. Это была ложная интерпретация.
Никогда материальная нужда сама по себе не ведет к случайным связям. Исключением является только проституция. Следовательно, не могли отличить бедствия, порожденные гражданской войной и тяжелым экономическим положением, от проявлений новой жизни. Последние, будучи сами по себе здоровыми и оптимистическими, должны были показаться "сексуальным хаосом" всем тем, кто находился под грузом старых понятий. А ведь половой акт между 17-летним юношей и 16-летней девушкой может представлять собой одно или другое. Так, половой акт хаотичен, противоречит принципам сексуальной экономики, вреден для молодежи и опасен для общества, если он совершается в неблагоприятных условиях, если нездорова внутренняя психическая структура его участников, если они испытывают страх, давление моральных предписаний и совести и не переживают удовлетворения, короче говоря, если эта близость проникнута хаосом, свойственным нашему времени. С другой стороны, в какой-то мере можно приблизиться к сексуальности будущего, совершая половой акт в благоприятных условиях, если структура личности молодых людей способна к счастливой любовной жизни, если они полностью сознают ее величие и важность и если близость происходит без чувства вины и страха перед авторитетами и нежеланными детьми, для воспитания которых нет возможности.
Существует большое различие между тем, когда двое мужчин, испытывающих сексуальный голод, насилуют женщину или с помощью алкоголя склоняют ее к половому акту, и тем, когда двое самостоятельных людей разного пола, сознающих свою сексуальность и способных проявить ее, сознательно проводят друг с другом во время отпуска только одну счастливую ночь. Существует различие между тем, когда мужчина безответственно бросает на произвол судьбы жену и детей ради легкой связи, или тем, когда он, будучи сексуально здоровым, пытается сделать более терпимым невыносимый для себя гнетущий брак, поддерживая втайне счастливые отношения с другой женщиной. Этих примеров может быть достаточно, чтобы показать следующее:
1. То, что людям, отравленным авторитарным сексуальным устройством, представляется хаосом, не обязательно должно быть таковым, а напротив, может быть проявлением активности психического организма, сопротивляющегося непереносимым условиям жизни.
2. Что многое, из являющегося хаосом, на деле — не моральная вина молодежи, а выражение неразрешимого противоречия между естественными половыми потребностями и окружающим миром, противящимся стремлению всех и каждого к их удовлетворению.
3. Что переход от внешне якобы упорядоченного образа жизни, а внутренне хаотичного, к внутренне упорядоченному, но при взгляде извне кажущемуся обывателю неупорядоченным, может совершиться не иначе, как только пройдя фазу тяжелой смуты.
Но решающее значение имеет при этом не только внимание к состоянию общественной жизни. Мы должны понять, что в людях нашей эпохи развивается безмерный страх как раз перед той жизнью, прихода которой они так страстно жаждут, но до которой они еще не доросли в эмоциональном отношении.
Хотя сексуальное разочарование, в которое впадает большинство человечества, и означает притупление чувств, убожество жизни, паралич любой активности и инициативы или является основой для возникновения жестоких садистских эксцессов, оно предлагает и относительный жизненный покой. Такая ситуация похожа на некое предвосхищение смерти самим образом жизни — как если бы человек жил только ради того, чтобы идти навстречу смерти! И это-то состояние смерти заживо люди предпочитают, если их психическая структура не способна выдержать беспокойство и потрясения, свойственные живой жизни.
107 
