28 
Сами реакционные авторы подтверждают невозможность Применения аскетизма как эффективного средства против венерических заболеваний, но они не указывают правильный путь из тупика брачной морали. Ведь если венерические болезни и порождаются бациллами, то распространением своим они обязаны принижению внебрачной половой жизни, утвердившейся в виде морального контраста, противопоставления санкционированным брачным отношениям. Реакционно настроенный сексуальный исследователь, если только он не порвет со своей средой, должен волей-неволей подкреплять это противоречие идеологическими доводами.
В вопросе об абортах мы также видим противоречия, а за ними — идеологическую опору брачной морали и оглядку на институт брака. В качестве одного из аргументов против отмены параграфа уголовного кодекса, карающего за аборты, выдвигается понятие «нравственности», как то: куда бы, мол, привело нас разрешение абортов, да и вообще, параграф о запрете абортов является препятствием для "необузданной половой жизни". Стремясь добиться прироста населения, достигают обратного результата — постоянного снижения цифр рождаемости. (Известно, что легализация прерывания беременности в Советском Союзе не нанесла ущерба росту населения — наоборот, необходимое социальное попечение, связанное с легальным абортом, обусловило резкий прирост рождаемости.)[5]
Но ведь нужны национальное превосходство и пушечное мясо, и это порождает стремление к повышению численности населения.
Ошибочно было бы полагать, что ведущим мотивом в данном случае является внимание к проблеме роста резервной армии труда. Эта проблема, вероятно, являлась определяющей раньше, когда безработица небольшой в процентном отношении части трудящихся оказывалась чрезвычайно полезной, обеспечивая давление на заработную плату. Но времена изменились.
Массовая безработица в странах Запада, превратившаяся в структурный элемент нашей экономики, обесценила этот побудительный мотив. Недопущение рационального регулирования рождаемости по причинам непосредственно экономического характера имеет меньшее значение по сравнению с соображениями идеологического, мировоззренческого порядка, также, в конечном счете, коренящимися в экономических интересах.
Итак, как уже говорилось, важнейшее обоснование наказуемости аборта — ссылка на «нравственность». Утверждают, что если разрешить прерывание беременности, то придется допустить его не только для женщин, состоящих в браке, но и для незамужних. А тем самым якобы одобряются внебрачные связи и отменяется моральное принуждение к заключению брака в случае, если женщина забеременеет, и наносится ущерб институту брака. Следовательно, с идеологической точки зрения, необходимо сохранять сексуальную мораль, несмотря на противоречащие ей факты половой жизни, так как брак является становым хребтом авторитарной семьи, а она, в свою очередь, местом производства авторитарных идеологий и авторитарных структур человеческого характера.
Этим обстоятельством до сих пор пренебрегали в имевших место до сих пор дискуссиях по вопросу об аборте. Можно было бы сделать половинчатые выводы, например, разрешить прерывание беременности женщинам, состоящим в браке, но не незамужним. Занять такую позицию означало бы принимать во внимание институт брака. Это возражение было бы правильным, если бы против него не говорил еще один факт, почерпнутый из переплетения сексуальных и идеологических проблем. Основным элементом сексуальной морали является представление о том, что половой акт не может быть независимым от продолжения рода действием, направленным на удовлетворение определенной потребности и достижение наслаждения. Официальное признание сексуального удовлетворения помимо задачи продолжения рода одним ударом покончило бы со всеми официозными, в том числе и церковными, представлениями о половой жизни. Например, Макс Маркузе пишет в коллективном труде "Брак" (глава "Предохранение от зачатия в браке"): "Если бы действительно удалось, предписывая женщинам препараты для внутреннего употребления, иногда стерилизовать их по их же усмотрению, то самая неотложная задача заключалась бы в обнаружении метода популяризации и сбыта этих средств, которые обеспечивают преимущества с точки зрения гигиены, но избавляют от неслыханной опасности, грозящей сексуальному порядку и морали, даже жизни и культуре (читай: "авторитарной жизни и культуре")".
28 
