151 
Пациенты воспринимают характерно-аналитические атаки на их панцирь как угрозу их самости (seif) — Таким образом, аналитическая ситуация периодически ассоциируется со страхом нанесения вреда телу (кастрационная тревога), а победа анализа характера пугает, как гибель тела. Сознательно пациент хочет, чтобы атака была успешной, он хочет крушения своей психической ригидности, то есть стремится к тому, чего на самом деле сильно боится. Пугает не только разрушение характерного панциря, существует страх потерять опору. Существующее желание того, что вызывает страх, оборачивается типичным сопротивлением. Здесь имеется в виду не отношение эго к возникающему импульсу, а отношение к помощи, ожидаемой от аналитика. Пока не разбит характерный панцирь, пациент не способен к свободному выражению ассоциаций, как и к переживанию себя самого в полной мере. Таким образом, он ожидает от аналитика, что тот исправит его неким магическим способом; он занимает пассивную позицию, которая, однако, имеет совершенно активное содержание. То есть пациент мобилизует свои мазохистские стремления и использует их для собственного сопротивления, со следующим психическим содержанием: «Ты не помогаешь мне, ты не понимаешь меня, ты не любишь меня. Я заставлю тебя мне помочь, я буду упрямиться и использую к тебе скрытые ходы». На самом же деле пациент отклоняет всякое воздействие анализа. Такие ситуации в конце концов истолковываются загадочными явлениями: разрушение панциря, проникновение внутрь бессознательных секретов пациента неосознанно переживается им как процесс взламывания или взрывания. Легко понять, что здесь получают развитие пассивно-фемининные фантазии о протыкании или пронза-нии, причем это свойственно как мужчинам, так и женщинам. В частности, у мужчин встречаются следующие вариации подобной бессознательной фантазии. Из-за отсутствия генитальной уверенности в себе пациент чувствует себя импотентом, а затем у него рождается фантазия о том, что аналитик отдает ему собственную потенцию, свою способность к достижениям или свой пенис. Как правило, в основу такой фантазии заложена идея, что во время полового акта пациента с женщиной аналитик проникает в его анус своим пенисом, усиливая таким образом его пенис и делая его потентным. Эта бессознательная фантазия объясняется идентификацией с аналитиком и укоризненным требованием помощи; в то же время она объясняет сопротивление тому, чтобы принять эту помощь, поскольку бессознательный смысл терапии заключается в нанесении раны, в протыкании или пронзании.
Как известно, мазохистское стремление появляется у пациента из-за его неспособности самостоятельно освободиться от психического напряжения, поскольку он воспринимает рост приятного возбуждения как опасность взрыва. Но по естественным причинам его потребность в этом достаточно велика и в результате он принимает одновременно выжидающую и требовательную позицию к кому-то, кто должен оказать ему помощь в достижении этого освобождения. Однако поскольку это высвобождение одновременно означает взрыв, оно пугает и отводится. Подобное состояние сохраняется до тех пор, пока в гениталиях не возникают первые генитальные ощущения. До сегодняшнего момента все это оставалось незамеченным и до сих пор остается совершенно непонятым теми аналитиками, которые не используют технику установления способности к оргастическому возбуждению.
Данные клинические находки подводят нас к рассмотрению важного вопроса. Ощущения размягченности или распада, несомненно, являются прямым выражением возбуждения, возникающего в мышечной и вазикулярной системе организма. Эякуляция, как таковая, аналогична процессу, который можно запустить, проколов наполненный жидкостью пузырь. Такой процесс угрожает пациентам возникновением оргастической тревоги. Так как же физиологическое функционирование настолько непосредственно может выражаться через психическое поведение? Откровенно говоря, я не знаю. Но прояснение данного вопроса означало бы огромный шаг вперед в нашем понимании связи физиологического и психологического функционирования. Время подскажет решение.[65]
Но это клиническое исследование приводит нас к следующему, не менее важному вопросу: как представлена в психике идея смерти?
б) Идея смерти
Проблема психической репрезентации биофизиологических процессов отчасти пересекается с вопросом существования воли к смерти. Эта сфера не только наиболее недоступна, но и наиболее опасна, потому что здесь более чем где бы то ни было преждевременные домыслы преграждает путь конкретным фактам". Теория инстинкта смерти является, как мы говорили, попыткой метафизически объяснить проявления, которые при существующих знаниях и методах пока необъяснимы. Как и другие метафизические концепции, теория инстинкта смерти содержит в себе некое рациональное ядро, но его трудно выявить, поскольку мистификация этого вопроса заставляет нас делать неверные выводы. Если руководствоваться теорией первичного мазохизма, можно предположить, что желание страдать и умереть является биологической данностью, так называемым принципом нирваны.
151 
