ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  183  

К концу шестой сессии пациентка, излив достаточный объем своей ярости, наконец расслабилась. Она изумилась, обнаружив возможность такого освобождения, и со слезами на глазах благодарила меня. Она впервые осознала, что ее идея, будто «люди наблюдают за ней», была иллюзорна (рациональный элемент идеи о преследовании выявился позже). Пациентка высказывалась свободно. Сколько она себя помнила, ей всегда приходилось бороться против «влияния сил». Она поняла, что только огромное усилие позволяло ей поддерживать контакт с реальностью; она чувствовала себя так, будто большую часть времени провисела над пропастью, особенно в подростковом возрасте. Она всегда испытывала замешательство, когда страх перед «силами» сталкивался с любовью к ним. Она призналась, что в такие моменты у нее появлялось желание убивать.

Это был подходящий момент, чтобы выразить свое беспокойство по поводу возможного неконтролируемого прорыва ее деструктивности. Она тут же поняла, что я имею в виду, и в подтверждение моих опасений призналась, что сама уже давно боится именно этого, при этом взгляд ее был практически лишен всяких признаков шизофрении. Я сказал ей, что хорошо знаю по прежнему опыту, что большинство шизофреников в начальных стадиях заболевания также обеспокоены вопросом, смогут ли они совладать с нахлынувшим желанием убивать. Она согласилась, что нет другого способа оградить ее от совершения убийства, кроме как поместить в клинику. Она почти самостоятельно пришла к решению, что ей лучше находиться под наблюдением в подобных чрезмерных эмоциональных ситуациях. В стенах клиники, по ее словам, она чувствовала себя защищенной, потому что там от нее. не требовали ничего такого, что она не в состоянии была бы выполнить. Она знала, что не совершит убийства, пока находится в клинике, хотя ей и не нравилась больничная обстановка. Она чувствовала, как болезнь медленно, но неуклонно завладевает ею, потому что жизнь в стенах клиники делала ее тупой и злобной, что соответствовало тому болезненному состоянию, к которому она постепенно приближалась. Она хорошо понимала больных и симпатизировала им, одновременно испытывая ужас к тому образу жизни, который они вели. В моменты прояснения она замечала легкомысленное и поверхностное отношение многих психиатров к больным, отсутствие понимания, жестокость многих процедур, частую несправедливость и т. д. Короче говоря, она прекрасно осознавала реальность, когда «силы» исчезали или когда они были рядом, но «не предъявляли к ней больших требований».

По мере развития терапевтического процесса, вставали чрезвычайно важные вопросы: не олицетворяют ли собой преследующие ее и любимые ею «силы» ее собственные телесные ощущения потока удовольствия? Если это так, то почему она их боится? (Ясно, что она была «во власти» этих «сил».) Какой механизм ее тела блокировал поток удовольствия? Каким образом блокированный плазматический поток оборачивался «дьявольскими» силами? Какова связь между этим блокированием и заболеванием?

Я стал обращать внимание на функции, которые могли бы дать ответы на эти вопросы. У меня создалось впечатление, что блокирующий механизм был как-то связан с шейным сегментом, особенно со странным нарушением дыхания: своеобразным «отсутствием дыхания» при наличии податливой, ненапряженной груди.

Седьмая сессия

Во время этой сессии выяснилось, что частичный прорыв гнева, который мне удалось удержать под контролем в прошлый раз, усилил физиологическую потребность пациентки в полноценном дыхании. Это можно было заметить по тому, как она еще более отчаянно, чем прежде, пыталась воспрепятствовать прохождению воздуха через горло, гортань и трахею. Я обратился к ней с просьбой полностью выдохнуть и помог ей мягким нажатием на грудь. Она вдруг поддалась выдоху, но сразу после него впала в состояние транса. Она не отвечала на мои оклики, ее глаза пристально смотрели куда-то в потолок, казалось, что она галлюцинирует. Ноги сильно дрожали, лицевая и плечевая мускулатура в течение тридцати минут конвульсивно дергалась.

Мне удалось вывести ее из трансового состояния, ущипнув так, что она почувствовала боль. Медленно к ней вернулось сознание. Было заметно ее состояние замешательства; она старалась убедить себя, что достигла понимания вещей. Она схватила меня за руки и повторяла сквозь рыдания: «Я хочу вернуться обратно, о, я хочу обратно…» Это продолжалось около десяти минут. Потом она сказала: «Я еще не вернулась… Где Вы?» «С Богом… Я спросила его, неужели я поддалась дьяволу… что Вы — дьявол…» Отвечая на мои вопросы, она сказала, что не «галлюцинировала», но находилась в «каком-то контакте» (с силами). Она чувствовала, что ее ноги и плечи сотрясает дрожь, слышала мой голос, но была «очень, очень далеко». В этот раз ей впервые не удалось быстро «вернуться». «Это сегодня длилось такдолго… где Вы?.. Пожалуйста, дайте мне ваши руки… Я хочу быть уверенной, что я здесь…»

  183