Особенно,... 
49 
— Ты домой поедешь, я имею в виду на ночь?
Она остановилась, посмотрела на него внимательно:
— Нет, я буду тебя ждать в номере. Ты волновался об этом?
— Да! — Он притянул ее к себе.
Они постояли, помолчали обнявшись, и Ната, уводя их от несказанного, трудного, от всех своих страхов и нерешительности, сказала:
— Динка влюбилась в твоего Мишку!
— Он тоже, — ответил Антон, жалея, что она перевела разговор на другую тему.
— Не может быть! — Она подскочила, ударив его в подбородок макушкой. — Ой, извини. — И тут же поцеловала ушибленное место.
— Еще как может! Я его знаю и таким первый раз вижу!
— Господи! — воскликнула она. — Только бы у них все получилось!
— По-моему, у них уже все получилось, — ответил Антон. Он чмокнул ее в лоб. — Пошли, нам с ним скоро ехать, придется прервать романтическое свидание.
Михаил не мог от нее оторваться.
Он жалел, что у него не десять рук, чтобы обнимать ее всю сразу!
Ему пора было уезжать, а он не знал, как расстаться с ней и объяснить свой отъезд. Он решил, как там, возле машины, когда кинулся к ней, понимая, что сейчас просто умрет, если не прижмет ее к себе, — пусть будет что будет!
— Диночка, родная моя, мне нужно сейчас уехать. У нас с Ринком дело одно важное, по работе.
— В Москву? — спросила Дина, трудно ориентируясь в действительности.
Они лежали на полу.
После первых сумасшедших минут, когда они даже дверь входную не закрыли и не до дивана им было — его еще раздвигать надо. Они просто скинули на пол одеяло, подушки, плед, закрыли наконец дверь… и снова кинулись в сумасшествие!
Он целовал ее и смеялся:
— Нет, не в Москву, тут недалеко. Я утром вернусь, ладно? — спросил он и заглянул ей в глаза.
— Утром? — Она стала осознавать, что он сейчас собирается уходить. — Подожди, я ничего не поняла. Ты сейчас уйдешь?
— Да, но я вернусь рано утром. Ты меня пустишь? — встревожился Мишка.
— Что, это очень важное дело? — удивилась Дина.
— Просто его надо сделать. Так ты пустишь меня утром?
Михаил боялся — все равно он был оборванец, даже со всеми своими нынешними регалиями и благополучной, упакованной жизнью.
— Конечно! Только мне на работу надо.
— Слава богу! — Он перевел дух. — Я так боялся, что ты неправильно поймешь!
— Миша, как неправильно? Что ты бросаешь меня и убегаешь, когда по идее все только начинается?! — Она увидела, что он действительно боится, и удивилась.
— Да, потому что выглядит все именно так!
Он целовал ее, пытаясь успокоиться — ну не выгнала же она его прямо сейчас! Может, все хорошо будет!
— Ты же не знал, что у нас сегодня все так получится!
— Я знал, что так получится! С самого начала, когда тебя увидел, и еще я знаю, что тебе не подхожу. Я детдомовец, я даже толком не знаю, как нормальные семьи живут! — Вот он ей и открыл свои страхи и, холодея внутри, ждал, что она ответит. Быть посланным далеко и насовсем все еще было перспективой!
— Ну и что? Можно подумать, что те, которые знают, все живут счастливо и весело! При чем тут это, Миша?
— При том! Я же беспризорник был, детдомовец! А ты сильная, умная, красивая, домашняя!
— Миша, ты Дуб, это точно! — возмутилась Дина. — При чем тут кто кем был?! Я тоже в жизни много глупостей наделала, ну и что? Главное, каким ты стал, какой ты сейчас, что не сломался, а закалился и сильнее стал от всего, что свалилось! Ты вот стал настоящим мужчиной! А я что-то среди папенькиных-маменькиных мальчиков таких не встречала в своей жизни!
Ему захотелось плакать.
От облегчения, радости, будущего счастья, оттого, что она нашлась и теперь рядом.
Он прижался лицом к ее лицу, загоняя слезы внутрь. Перевел дыхание, поднял голову, заглянул ей в глаза и спросил:
— Ты выйдешь за меня замуж? — И опять затаил дыхание.
— Да! Конечно, выйду, Миша!
— Хорошо! — Он стал быстро ее целовать. — Диночка, хорошо, просто замечательно!
У него зазвонил будильник, выставленный на сотовом телефоне еще в номере у Ринка, на полчаса раньше их отправления. Михаил встал, нашел брюки, на поясе которых висел телефон, выключил будильник и стал собираться. Дина завернулась в плед и подошла к нему. Михаил умудрялся делать три дела сразу: одеваться, целовать ее короткими поцелуями и говорить.
— Диночка, ты не ходи на работу, пожалуйста. Вот прямо завтра увольняйся. Как только я здесь все закончу, полетим в Москву и сразу поженимся, пока ты не передумала!
49 
