— Как видите. Чем вы занимаетесь?
— Хотел запустить этот аппарат, — ничуть не смущаясь, сказал врач. — А вы чем занимаетесь?
— Пытаюсь выяснить, что здесь произошло.
— Это не так просто.
Полицейский врач задумчиво покачал головой и снова наклонился над аппаратурой.
— Итак, вам удалось выкарабкаться, — повторил он. — Признаться, я этого не ожидал. Когда вы вернулись?
Йенсен посмотрел на часы.
— Час назад.
— И пытаетесь выяснить, что здесь произошло?
— Да. И что происходит.
Врач снова покачал головой.
— Это будет не просто, — сказал он. — Как вы проникли в страну?
— На вертолете.
— По заданию правительства?
— В какой-то степени.
Наступила пауза. Затем Йенсен спросил:
— А вам известно, что здесь произошло?
— Отчасти.
— Что именно?
— Нечто ужасное.
— Это мне и самому понятно.
— И, к сожалению, нечто вполне логичное и закономерное. Это длинная история. Очень длинная.
— Рассказывайте, я слушаю.
— Сейчас у меня нет времени. К тому же вы знаете почти столько же, сколько я. Если только дадите себе труд подумать.
— Меня не было здесь более трех месяцев.
— Знаю. За время вашего отсутствия произошло много событий. И все-таки наиболее значительные из них, те, что имели решающее значение, произошли до вашего отъезда. Задолго до вашего отъезда.
На время он замолчал, поглощенный возней с проводами и контактами. Затем поднял голову и спросил:
— Вы что-нибудь понимаете в этой штуке?
— Нет.
— Ну что ж, тогда постараемся сделать все, что можем.
В аппаратуре что-то затрещало. Затем из множества шумов в эфире отчетливо послышался голос:
— Машина двадцать семь. Вы меня слышите?
— Да, да, слышим. В чем дело?
Йенсен узнал голос и равнодушную манеру говорить. Это была женщина, которая разговаривала с санитарами.
— Центральный госпиталь говорит с одной из санитарных машин, — сказал он.
— Ага, вам уже пришлось с ними столкнуться.
— Я беседовал с двумя санитарами, которые ехали в машине «Скорой помощи».
— Жаль, что вы их не прикончили.
— У меня не было оружия. Кроме того, они предъявили свои удостоверения.
— Все равно жаль.
Полицейский врач повернул рычажок громкости, и голоса стали тише. Он задумчиво посмотрел на Йенсена.
— Интересно, много ли вы знаете? — сказал он наконец.
— Очень немного.
— Я тоже всего не знаю. Вернулся только вчера. Я хочу сказать, вернулся сюда, в город. Есть некоторые вещи, которые и мне непонятны.
— А где вы были до этого?
— За городом. В лесу.
— Вы скрывались?
— Да.
— Но ведь вас арестовали?
Врач внимательно посмотрел на Йенсена.
— Нет, меня не арестовали.
Йенсен молчал.
— Благодаря вам, — добавил врач.
— Вы хотите сказать, что вам удалось скрыться?
— Да. Я не спустился по лестнице. Вместо этого я остановился за дверью и слышал, как вы позвонили дежурному. Тогда я вылез на крышу и перебрался на крышу соседнего дома. И скрылся.
— В таком случае, я вынужден вас арестовать.
Врач покачал головой.
— Послушайте, Йенсен. Полиции больше не существует. Насколько мне известно, вы — единственный полицейский. И, насколько мне известно, в стране больше нет правительства, которое могло бы приказывать вам. Или мне. Нет никого, кто мог бы вновь заставить нас вести себя подобно идиотам.
— Я вас не понимаю.
Врач повернул выключатель на контрольной панели.
— Ну что ж, — сказал он. — Но крайней мере, аппаратура действует. Она может нам еще пригодиться.
— Вы говорите загадками, — сказал Йенсен.
— Да. И к тому же у меня нет времени. Каждые десять минут недалеко отсюда умирает человек. Умирает совершенно бессмысленно.
— Эпидемия?
Врач кивнул и направился к двери. Но, не дойдя, остановился и повернулся к Йенсену. Глаза его слезились, он был небрит и казался смертельно усталым.
— Йенсен?
— Да?
— У вас есть какой-нибудь канал связи с вашими… начальниками?
— Нет.
— Вы понимаете что-нибудь в политике?
— Не больше любого другого человека.
— Отлично. Я хочу, чтобы вы помогли мне в одном деле.
— Что вы имеете в виду?
— У меня в машине находится человек. Мужчина. Он очень плох. Было бы хорошо, если бы вы присмотрели за ним до тех пор, пока я не вернусь. Идемте.