ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  54  

Министр, обретший спокойствие, с прежним высокомерием взглянул на комиссара.

— Послушайте, Йенсен, какое это имеет отношение к делу? Если где-то и произошла осечка, вам не удастся сделать козлом отпущения ни меня, ни мою партию, ни политику взаимопонимания!

— Мне нужны только факты.

— Пожалуйста. Мне нечего скрывать. К вашему сведению, в предвыборной кампании принимали участие и другие организации.

— Вы имеете в виду службу безопасности?

Министр снова покосился на окно. Затем сказал:

— Служба безопасности почти не принимала участия в предвыборной кампании. Но не исключено, что на каком-то подготовительном этапе ее подключили для выполнения отдельных мероприятий. Между прочим, Йенсен, говоря о службе безопасности, вы затрагиваете государственную тайну.

— Теперь это уже не имеет значения. Вы так и не ответили на мой вопрос о том, в какой форме велась кампания.

— Все было очень просто. Мы разослали открытки с вопросами. Наверно, вы и сами получили такую открытку.

— Получил. Белую открытку с синей маркой.

— Совершенно верно. К чему тогда эти вопросы, если вам все известно? Ведь вы отослали открытку обратно?

— Да.

— И приклеили марку?

— Конечно.

Министр вопрошающе посмотрел на Йенсена.

— Не понимаю, черт побери! — воскликнул он.

— Кто печатал открытки?

— Крупнейший полиграфический концерн.

— А конверты?

— Они же. Уж вам-то это известно.

— Кто печатал марки?

— Типография Национального банка.

— А кто наносил клей на марку?

В гнетущей тишине, охватившей комнату, четко слышались шаги караульной за дверью. По временам приклад автомата ударялся о стену. Наконец полицейский врач выпрямился. Йенсен метнул на него быстрый взгляд и вновь обратился к министру.

— Я спрашиваю, кто наносил клей на марку?

— Исследовательский институт Министерства обороны, — чуть слышно ответил министр.

— Нет, — тихо произнес врач. — Этого не может быть!

Его тяжелый взгляд остановился на министре. Затем он повернулся и быстро вышел из комнаты.

Полными ужаса глазами министр умоляюще смотрел на Йенсена.

— Не надо, — пролепетал он. — Ради Бога, не разрешайте ему…

Но комиссар его не слушал. Рядом хлопнула дверь туалета и вслед за этим раздались какие-то сдавленные всхлипывания — это врача выворачивало наизнанку.

Вскоре послышался звук спускаемой воды.

XXVIII

— Простите, что вмешиваюсь, — сказал врач, — но мне представляется важным выяснить подробности. Прежде всего, это сбережет время, к тому же так честнее.

Йенсен кивнул.

— Понимаю.

Полицейский врач повернулся к министру и, глядя на него с ненавистью, спросил:

— Вы меня поняли?

— Как профессиональный политический деятель, я научился оценивать ситуацию.

В голосе министра еще прорывались нотки высокомерия.

— Вы оказались не лучшим учеником. Насколько мне удалось понять, вы совершенно неправильно оценивали ситуацию. Вы и сейчас глубоко заблуждаетесь. Так что я позволю себе повторить: надежда на то, что вы выйдете отсюда, ничтожно мала, вообще кажется сомнительным, что вы покинете пределы этой комнаты. Несколько минут назад я чуть было не поддался искушению расправиться с вами. Смею вас уверить, что у многих моих товарищей терпения гораздо меньше.

Министр бросил боязливый взгляд на человека в зеленом комбинезоне.

— Он напуган, — холодно заметил Йенсен. — Вы уже продемонстрировали свою силу, и я не вижу смысла подчеркивать это вторично. Свидетель, чувствующий себя свободно, предпочтительнее свидетеля, над которым висит физическая и моральная угроза.

— Так сказано в полицейской инструкции, — сухо сказал врач. — Между прочим, вы меня неправильно поняли. Для меня это не вопрос предпочтения, а чисто моральная проблема. Я имею в виду честность. И если вы пользуетесь деревянной линейкой, место которой в музее, я предпочитаю придерживаться устаревших этических принципов. Мне это кажется не менее полезным.

Йенсен промолчал.

— Вы закончили обмен мнениями? — неожиданно спросил министр.

— Как видите.

— В таком случае хочу сказать, что я полностью оценил смысл ваших слов. Насколько я понял, если я не проявлю желания ответить на ваши вопросы, меня прикончат. И вы, — он обратился к врачу, — не откажетесь сделать это лично.

  54