Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
67 
А пока что новая песня звучит только на FM-частотах. Но у Любы в машине нет телевизора, есть только СД-магнитола. И этого ей вполне хватает, чтобы слушать саму себя любимую.
До дома рукой подать. Песня как раз и закончится, когда она машину свою возле подъезда припаркует. Но песнями сыт не будешь. А в холодильнике шаром покати. Надо бы в супермаркет заехать.
Постоянную прислугу в доме она не держит. Раз в три недели приходит женщина, наводит чистоту и адью. Можно было бы и кухарку нанять. Но Люба не хочет рисковать. Начнутся котлетки, блинчики с мясом под сливочной подливкой. Первое, второе, третье, так и растолстеть недолго. Уж лучше она сама. Йогуртики, сырки, фруктовые салатики. Вкусно, полезно, и живот расти не будет…
Люба зашла в универсам. Но и там музыка. Все та же песня… Люди слушают ее между делом. Но даже и не подозревают, что исполнительница здесь, среди них.
Мужчины посматривают на нее, не без этого. Только вот видят они в ней просто красивую девушку. Ничего, пройдет время, и ее не только узнавать будут, но и толпами за ней бегать. Паркер с золотым пером у нее уже есть – автографы раздавать…
Люба расплатилась за покупки, вышла из магазина. Бросила пакет с продуктами на заднее сиденье своего джипа. Уже открыла дверцу, чтобы сесть за руль, и в этот момент в пустующее пространство между машинами влетел какой-то безбашенный рокер на мотоцикле. Он мог бы сбить Любу и врезаться в бордюр. И хотя не произошло ни того, ни другого, она чуть не задохнулась от страха и возмущения.
– Придурок! – не сдержала она своих эмоций.
Рокер заглушил мотоцикл, повернулся к ней и снял шлем…
– Придурок… – повторила она.
Но сейчас ее захлестывали эмоции другого плана.
На мотоцикле восседал некто иной, как Фим. Все такой же сногсшибательно красивый. Ослепительная улыбка. Кожаная куртка, кожаные штаны.
Конечно же он тоже узнал Любу. Но ни капли смущения в его взгляде. И улыбка счастливая. Как будто он и в самом деле рад ее видеть.
– Привет!
Он был уверен, что Люба не устоит перед его чарами.
– Урод!
Она села в машину, захлопнула дверцу и резко дала по газам.
Нервы ее подвели. Сдавая задом, она стукнула бампером ехавшую по дороге иномарку, благо что водитель отвел машину в сторону, поэтому удар был не очень сильным. Но все же чужую машину она повредила. Заднее крыло помяла.
Иномарка остановилась, из нее выскочил мужичок в мятых джинсах и клетчатой ковбойке. Лицо, разумеется, злое.
Люба предусмотрительно не стала выходить из машины. Но мужичок, похоже, готов был разнести ее джип в клочья, чтобы добраться до нее. Понял, что за рулем женщина. Понял, что хамство с его стороны останется безнаказанным.
– Ну ты, лядь!.. – как резаный, заорал он. – Совсем охренела!
На этом его истерика и закончилась. Люба и в самом деле не могла дать ему сдачи. Но рядом находился Фим. Он подошел к злобному мужику и двинул его кулаком в живот. Согнул пополам и ударом по загривку поставил на колени.
Спасибо ему, конечно. Но дифирамбы в его честь Люба петь не собиралась.
Люба вышла из машины, осмотрела повреждение на машине. Крыло придется рихтовать. Но вряд ли это будет стоить больше двухсот долларов. И ей надо будет бампер подкрасить. Но это за ее счет.
Мужичок уже поднялся с колен. Смотрит на нее затравленно, испуганно косится на Фима.
– И откуда такие выродки берутся?
В равной степени она обращалась и к «ковбою», и к самому Фиму. Оба провинились перед ней.
– Ты это, машину мне разбила, – пискнул мужичок.
– Не ты, а вы…
Люба достала из сумочки две сотни баксов, сунула их мужику в руку.
– Проваливай!
– Мало, – попытался возразить он. – Ты чо, не понял! – надвинулся на него Фим.
Мужика как ветром сдуло.
– И ты проваливай! – сверкнула она взглядом.
– Люба, ты чего? – возмутился Фим. – Я что-то не так сделал?
– Когда, сейчас или вообще?
– Ну, сейчас…
– А что ты сделал? Этого придурка избил?.. А за что? Он всего лишь лядью меня назвал. А разве это не так? Кто такой меня сделал, а?
– Люб, ну ты прости меня, да, – сошел с лица Фим.
– Ну прощу тебя, и что? Тебе легче станет?
– Так само собой…
– Хорош свистеть. У тебя столько непрощеных грехов, что легче тебе уже не станет. Сколько девчонок ты совратил, а? Сотню, две?.. Сутенер штопаный!
– Люб, ты думаешь, я этого хотел?
– А мне все равно, хотел ты этого или нет… Сволочь ты, Фим. И сволочью подохнешь…
67 
