5 
«Убей его, — холодно прошептал голос. — У тебя хорошее оружие. Бей в глаз — углом рамки. Всади серебро прямо в мозг».
Ханна даже не попыталась понять, чем так хороша серебряная рамка. Впрочем, и возражать она не стала. Но тут в голове ее зазвучал еще один голос — отдаленный, слабый. Также не ее собственный, как и холодное дыхание того невозмутимого голоса… но и не вполне чужой. Кристально чистый голос, переливающийся, словно драгоценный камень.
«Ты не убийца. Не убивай. Ты никогда не убивала, и неважно, что с тобой случится. Не убивай».
«Тогда ты умрешь, — жестко произнес холодный голос. Он прозвучал гораздо громче, чем тот, прозрачно-кристальный. — Это животное не остановится, пока один из вас не умрет. С этими тварями иначе нельзя».
И тут волк разинул пасть. Молниеносным движением он рванулся к ее горлу.
Ханна не стала раздумывать. Она подняла рамку и ударила ею волка по голове. Но не в глаз. Удар пришелся в ухо.
Ханна ощутила этот удар — удар увесистого металла о чувствительную плоть. Волк пронзительно взвизгнул и отшатнулся, тряся головой и царапая морду передней лапой. На мгновение его грузное тело соскользнуло с Ханны, и этой доли секунды ей хватило.
Ханна торопливо метнулась в сторону — подальше от волка — и вскочила на ноги.
Серебряную рамку она по-прежнему крепко сжимала в руке.
«Так. Оглянись вокруг! Книжный шкаф… нет, ты не сможешь отодвинуть его. Окно! Быстро к окну!»
Но волк уже перестал трясти головой. Как только Ханна двинулась к окну, он заметил это. Один плавный скачок — и он встал перед окном, преграждая Ханне путь к спасению. Он не сводил с нее глаз; каждый волосок на его шкуре поднялся дыбом. Зубы вновь обнажились, уши встали торчком, глаза сверкали лютой ненавистью.
«Он готовится к прыжку», — услышала Ханна.
«Я не убийца. Я не могу убить».
«У тебя нет выбора…»
Волк взвился в воздух. И тут что-то стремительно ворвалось в окно и сбило зверя в полете.
На этот раз Ханна с первого взгляда поняла, кто перед ней.
«Еще один волк… Боже мой, что происходит?»
Новое животное было серо-коричневого окраса, не таким крупным, как черный волк, и не таким внушительным. Ханне бросились в глаза его ноги — удивительно изящные, как у скаковой лошади.
«Это волчица», — откуда-то издалека шепнул Ханне внутренний голос.
Оба волка уже поднялись на ноги и, ощетинившись, глядели на нее. В воздухе стоял терпкий запах зверинца.
«Теперь я действительно пропала, — подумала Ханна. — Вдвоем они разорвут меня на куски».
Она все еще стояла, вцепившись в свою рамку, но уже понимала, что у нее нет никаких шансов отбиться сразу от двух волков. Сейчас они растерзают ее, а потом сцепятся между собой, деля добычу.
Сердце Ханны гулко колотилось, в ушах звенело. Волчица пристально глядела на нее. Ханна как завороженная уставилась в ее янтарные глаза, понимая, что сейчас все будет кончено.
Еще мгновение волчица рассматривала лицо Ханны — левую сторону лица. Левую щеку. А затем повернулась к волку.
И зарычала.
«Она защищает меня!» — ошеломленно подумала Ханна.
Это было невероятно, но Ханна уже готова была поверить во что угодно. Ее привычный мир сошел с ума и рушился, а там, где она оказалась, обитали по-человечески разумные волки. И единственное, что ей оставалось, — ждать, что произойдет дальше.
«Сейчас они будут драться, — подсказал холодный внутренний голос. — Как только начнут, беги к окну».
И в этот миг все будто взорвалось. Серая волчица в бешеной ярости бросилась на черного волка. Комната наполнилась рычанием и щелканьем зубов.
Волки кружили, метались и прыгали, уворачиваясь друг от друга. Ничего более ужасного Ханна никогда не видела. Хуже самой неистовой собачьей драки или пиршества голодных акул. Оба зверя впали в исступление и сражались, словно берсерки.[2]
Внезапно волчица взвизгнула от боли. Хлынула кровь, заливая ее серый бок.
«Она слишком маленькая, — с тоской подумала Ханна. — Слишком легкая. У нее нет шансов».
«Помоги ей», — прошептал прозрачный чистый голос.
Что за безумный совет! Ханна даже не представляла себе, как она может вступить в этот рычащий хаос. И все же ноги сами понесли ее вперед. Вот она уже стоит за спиной серой волчицы. И неважно, что она сама не верит в то, что делает, и совершенно не понимает, как объединиться с волчицей против волка. Важно только, что она стоит здесь, рядом с ней, и высоко держит серебряную рамку.
5 
