ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  179  

Он уже спал, когда пришел Рок. Я сидел в кресле у окна, терпеливо ожидая, когда закончится мое добровольное человеческое мучение, не в силах покинуть это тело, пока физическая боль отвлекала меня от состояния отрешенности, свойственного (и необходимого!) богу. Ногу то сводило, то начинало колоть, а то она просто нудно, тупо ныла. Отвратительное ощущение.

— А ведь я тебя предупреждал, — прозвучал рядом тихий задумчивый голос.

Я поднял голову. Рядом стоял мой мудрый старший братец и смотрел на меня сверху вниз.

— Отвали, Рок, без тебя тошно.

— Я тебя предупреждал.

— Да-да! Предупреждал! Вот такой ты умный и дальновидный! А теперь оставь меня в покое.

— Как ты думаешь, почему это произошло с тобой?

— Потому, что я упал.

Словно не замечая грубости, Рок продолжал смотреть на меня с едва заметной ничего не значащей улыбкой сфинкса.

— Ты считаешь себя богом, не так ли?.. А ты никогда не задумывался о том, что грань между сверхчеловеческим и человеческим очень тонкая?

— О чем ты?

— Чем дольше ты будешь оставаться с человеком, чем больше станешь думать о нем, чувствовать его и помогать ему, тем лучше станешь понимать, что творится у него в душе. Ты слишком любишь свою работу, Шанс. Как сказали бы люди, отдаешь ей всего себя. Не хочешь допускать брак.

— Фем тоже любит свою «работу», — пробормотал я, не понимая, чего он добивается.

— Фем не понимает человеческих чувств. Не знает, почему люди желают зла или добра друг другу. Он всего лишь зеркало.

— А я?

— А ты слишком много размышляешь, пропускаешь через себя человеческие эмоции. Хотя тебе и кажется, что ты равнодушен. Тебе нравятся люди. Не конкретный человек в отдельности, один из толпы, а все они вместе. Поэтому ты не хочешь знать, кто ловит твою искру — преступник или добропорядочный гражданин. Ты любишь людей, Шанс.

— Нет. Нет! Я не могу никого любить! Я не имею права любить, иначе не смогу быть… равнодушным…

— Это правило ты придумал сам.

— Рок, чего ты хочешь?! В чем ты пытаешься убедить меня?

— Бог, который слишком близко общается с людьми, рискует стать похожим на них… одним из них.

— Нет…

Брат наклонился и дотронулся до моей ноги, которая тут же заныла в ответ на прикосновение. Я стиснул зубы, а Рок усмехнулся:

— Что такое боль, ты уже узнал. Остается совсем немного: разочарование, отчаяние. Что там еще они испытывают?

— Надежда, — произнес я сквозь стиснутые зубы. — Рок, почему я упал?

— Потому что ты хочешь помочь ему. — Брат указал на крепко спящего Константина. Потом наклонился надо мной. Его лицо оказалось совсем близко, и мне показалось, что в темных глазах я вижу пустоту. Космическую пустоту — Потому что ничто не исчезает в никуда. Ты перетягиваешь на себя его неудачи, его судьбу… Человеческую судьбу, Шанс.

Рок резко выпрямился, отстраняясь, и исчез.

Так же внезапно, как появился.


Он никогда не почувствует того, что чувствую я.

Мы слишком разные.

Фем — справедливость, Рок — судьба… а я бог, который живет среди людей. Они мне нужны, потому что в них моя сила и смысл моего существования. Я — нужен им для того, чтобы менять их жизнь. Делать ее чуть легче или чуть тяжелее, как мне вздумается. Я научился чувствовать их боль, их надежду, знаю, чего они хотят, и могу меняться, как они. Значит, правила, которые бог Шанс создает сам для себя и которым подчиняется, тоже… могут меняться. Наверное, я взрослею. Учусь понимать и ценить то, что раньше для меня не существовало…

Юная девушка, улыбающаяся мне украдкой, парень, играющий на саксофоне, старушка с золотым апельсином в морщинистой руке, девочка, ловящая мою искру… наверное, я замечал все это не один раз, но никогда не видел по-настоящему.

Я сам устанавливал эти правила: не привязываться, не любить, бросать удачу в безликую толпу, ничего не зная о тех, кто ловит ее, быть равнодушным и беспристрастным…

Но бог Шанс тоже может ошибаться.

Почему я решил, что незаслуженная фортуна лучше заслуженной? Не так важно, кто получит ее — неизвестный мужчина в казино или симпатичная мне девушка, старушка с апельсинами или Константин, своей музыкой заставивший меня почувствовать себя немного человеком…

Я поднялся и подошел к кровати. Музыкант тихо вздохнул во сне, перевернулся на бок, прижимаясь щекой к подушке.

Всего лишь один из многих, один из тех, без кого моя жизнь не имеет смысла… Я улыбнулся, сунул руку в карман, достал несколько искр и бросил их на спящего парня.

Он не проснулся, когда золотистые брызги упали в его ладонь, но пальцы Константина дрогнули, сжимая теплый огонек. Стена, которую я сам же и поставил вокруг него, исчезла.

Невидимая удача высветлила черноту его вечных неудач, и уже завтра все изменится… Для Константина, а может быть, еще для кого-нибудь, кому я решу подбросить немного везения.


Многие считают меня богом. И, наверное, они правы.

Бог, который делает жизнь людей чуть легче или чуть тяжелее — как ему вздумается. Для которого больше не будет никаких правил… Неправильный бог, ненастоящий… Умеющий любить и сочувствовать.

Твой навеки Шанс.

2003

  179